— Не верю, — заключил он спустя минуту. — Ты ведь врёшь. Ты не хочешь расставаться, не планируешь уезжать. Притворяешься, будто тебе не стыдно перед Ирой. Зачем притворяться при мне? Мне ты можешь сказать. Всегда могла.

Джоанна всхлипнула и прикрыла ладонью катящуюся слезу. Подняв руку, она задела карман платья, из которого выпала баночка с таблетками. Ян успел схватить её раньше, чем Джо потянулась за ней, и убрал упаковку за спину.

— Что это? Снотворное? Яд?! — изумился Кравченко.

— Я больна, Ян. Меня нужно изолировать от общества. Будет лучше, если это сделаю я сама. Я должна.

Юноша поджал дрожащую губу.

— Ты, верно, шутишь?

— А ты сам не видишь? — закричала Джоанна. — Я психически больна. Со мной явно не всё в порядке. Может, я и шизофреничка, как утверждает Ира. Может, действительно умалишённая. Я смотрю на себя со стороны и понимаю, что здоровые люди себя так не ведут.

— И что с того? — удивился Ян. Его рука, сжимающая баночку с таблетками, не переставала дрожать.

Джоанна подалась вперёд и оторопело спросила:

— Тебя не пугает, что ты можешь быть влюблён в потенциальную пациентку психушки?!

— Какая разница, как это называют в обществе? — вспыхнул Ян. — Я п-полюбил тебя за то, что ты необычная, а не за то, что ты аутистка или талантливая симулянтка. Главное, ты честна со мной. Ты красивая. Ты очень умная. Ты меня любишь. Почему меня д-должно волновать что-то кроме этого? Мне нравится цвет твоих глаз. Какое мне дело, «лазурные» они, «васильковые» или «небесно-голубые»? Я вижу их, и я люблю их. Мне неинтересно, как их назовут окружающие. Какая разница, здорова ты или нет? Разве это повод для самоубийства?

Джоанна устремила на юношу взгляд, полный непонимания. Вдруг она захохотала.

— Ты что, рехнулся? — Она ткнула в баночку с таблетками. — Это седативные. У меня рецепт есть. Я думала начать принимать их, чтобы контролировать своё поведение. Чтобы не досаждать вам с Тёмой. Я бы никогда не покончила с собой. Ира слишком легко отделается.

Ян, сбитый с толку, поражённый, запутавшийся, не понимавший, смеяться ему или плакать, снял очки, потёр уставшие веки и бросил тяжёлую голову Джоанне на колени.

— Своими выходками ты убиваешь меня очень медленно и крайне искусно, — пробормотал он.

— Кто знал, что ты примешь меня за самоубийцу?

— В следующий раз формулируй м-мысль чётче, — попросил Ян.

— Хорошо. А ты не додумывай.

— Хорошо.

Ян расслабил кисть руки, и баночка с успокоительным лекарством упала на ковёр и безвольно покатилась под стол. Джо погладила уставшего мальчика по густым волосам и поцеловала во взмокшую макушку.

— Считаешь, мне не стоит принимать их?

— Конечно, нет. Ты точно не шизофреничка. Ты всего лишь патологическая лгунья, — улыбнулся Ян и запустил руку ей под платье, обняв ладонью плотный чулок. — Аутизм в наши дни — это не более, чем мода. Так что в него я не сильно верю.

— Что значит — не веришь?

— Аутизм, шизофрения, гиперактивность, задержка в развитии — мода. Современная мифология. Вера в то, что все люди разные и это ненормально.

Джоанна нервно усмехнулась:

— Ты отрицаешь существование этих диагнозов как таковых?

— Конечно, нет. Я знаю, что болезни в мире есть. Но определение нормы среди этих болезней затерялось. Жить с синдромом выгодно. Проще. Справка оправдывает любой поступок. Вот люди и перестают над собой работать и сдерживать своё поведение. Но по-настоящему больных на свете не так много: большинство просто распущенные. Это уже ожирение души — диагноз нравственный. И ты, Джоанна, всего-навсего довела свою душу до ожирения, — заключил Ян и поцеловал её бедро. — Ты ведь одна из н-негодяев, что прикрывают своё отвратительное поведение диагнозом.

— Ну да, — кивнула Джо, немного успокоившись. — Ты прав, это не аутизм. Ты осуждаешь меня?

— Ещё как. Ты и сама знаешь.

Джо грустно кивнула.

— Я рада, что ты не отвернулся от меня, когда узнал правду. Я боялась, ты возненавидишь меня, — призналась она. — Но ты мне так нравился с самого детства, что я не хотела больше притворяться. Ты заслужил правду.

— Заслужил. Я не одобряю притворство, — прямо сказал Ян, — но на моё отношение к тебе это не влияет. Главное, что ты здорова и честна со мной. Я ни за что тебя не предам. Только пообещай, пожалуйста, и впредь не лгать мне. С остальными можешь делать, что вздумается.

— Конечно.

— Мне важно, чтобы ты ответила честно ещё на один вопрос, — несмело прошептал Ян, сжав сухие ладони девушки. — Вопрос, которого ты постоянно избегаешь.

— Давай попробуем, — согласилась Джо.

— Ты за меня выйдешь? — тихо спросил Ян.

Джоанна блаженно улыбнулась, услышав заветные слова из уст влюблённого юноши, переступившего через свою гротескную нерешительность.

— Это просто любопытство или настоящее предложение? — поинтересовалась она.

— Предложение! — отчаянно воскликнул Ян и впился ладонями в её тонкие горячие бёдра.

Девушка на миг замерла. Поразмыслила.

— Нам по шестнадцать. Ты это серьёзно? — уточнила она.

Юноша твёрдо кивнул. Джоанна несколько раз задумчиво улыбнулась, утвердительно качнула головой своим же мыслям. Затем она наклонилась к Яну, обняла его за плечи и прошептала:

— Что за предложение без кольца? Дурачок.

Юноша отпрянул от неё и разочарованно вздохнул. Предавшись раздумьям на минуту-другую, он посерьёзнел, вскочил с пола и тяжёлой походкой направился прочь из комнаты. Джоанна вмиг пожалела о своей неудачной шутке, решив, что в этот раз наверняка перегнула палку, пытаясь поддразнить юношу. Она кинулась вслед за Яном.

— Янчик, — виновато позвала девушка. — Ты ведь знаешь, что я согласна. Ты ведь знаешь?

— Знаю. Подожди минуту, — Ян мотнул головой, не поднимая на неё глаз. — Ты права. Предложение без кольца — это пустые слова.

Он остановился в коридоре, встал на табурет, открыл дверцы антресоли и нащупал моток проволоки, достал его, захватил клей, еле вытащил из-под груды досок и рулонов обоев плоскогубцы и кусачки. Забежал на кухню, отыскал в ящиках пакетик лимонной кислоты и металлическую губку для полировки и вернулся в спальню. Джоанна пошла вслед за ним.

— Ты что, собрался мастерить кольцо? — прыснула девушка.

— Хоть какое-нибудь для начала. — Ян сел за стол, разложил инструменты и принялся гнуть проволоку плоскогубцами.

— Какой ты чудесный! — воскликнула Джо, села позади Яна и обняла его тощую спину. — А ты покрасишь проволоку в золотистый цвет? У тебя, кажется, был баллончик.

— После полировки она и так заблестит.

Джоанна устроила подбородок на его плече и, пока он не поднимая головы трудился над идеальным кругом из проволоки, сладко журчала Яну на ухо: «Люблю, люблю, люблю».

— Тебе достаточно обычного кольца, — спросил Ян, — или мне приклеить какую-нибудь