оставить в Аньтье, арендовав у одного знакомого часть чердака.

Однако обойтись одними лишь делами коммерческими в этот свой визит в родной город было решительно невозможно.

Требовалось ещё пойти и признаться отцу в содеянном: так, мол, и так, пристроил сестру в университет.

От перспективы этого объяснения у Райтэна сводило зубы всю дорогу из Брейлина. Он чувствовал за собой вину и злился на это, он полагал, что отец его имеет полное право гневаться, а ему теперь остаётся лишь с достоинством принять этот гнев, — и более всего в этом ему досаждало, что он не понимал блажь сестры и не считал её идею здравой.

И всё же он эту блажь поддержал и дал ей ход; и ответ за это ему теперь и держать.

В общем, в кабинет отца он явился с физиономией самой мрачной.

Правитель Аньтье был немало удивлён чести видеть своего старшего отпрыска второй раз за одно лето, но выражение лица считал в первую же секунду.

— А, душно сегодня, правда? — любезно поинтересовался он, вставая и открывая шире и так распахнутое окно. — Никак себе места не найти!

— Душно, — мрачно согласился Райтэн, тяжело устраиваясь на стуле для посетителей. — Того и гляди, гроза разразится.

— Даже так? — удивлённо приподнял брови правитель, вернулся в своё кресло, опёрся локтями на стол, положил подбородок на сложенные ладони и устремил на сына приглашающий к диалогу взгляд.

Взгляда этого Райтэн не выдержал: отвёл глаза и через силу признался:

— Я… сделал кое-что… за что ты, определённо, будешь мною недоволен, и весьма, полагаю.

Лицо отца вытянулось. Он распрямился и сделал приглашающий жест рукой.

— Я… — Райтэн в бессилии потёр лицо, спрятал его ненадолго в ладонях, затем опустил руки, волевым усилием заставив их лежать ровно, задрал подбородок и куда-то в потолок искусственным ровным голосом сообщил: — Я подтвердил Кайтэнь разрешение обучаться в университете Кармидера. На врача.

Повисла весьма тягостная тишина. Райтэн разглядывал потолок, старший Тогнар смотрел куда-то в пустоту.

— А! — наконец, прокомментировал он.

Райтэн раздражённо дёрнул плечом и уставился куда-то в карту на стене.

— А! — повторил старший Тогнар, вставая и отходя к окну. Рука его, которую он положил на раму, ощутимо дрожала, но Райтэн этого не видел, поскольку смотрел в противоположном направлении.

Молчание длилось минуты три.

— Скажи, — раздался непривычно сдавленный голос от окна, — я действительно настолько дурной отец, что все вы только и мечтаете сбежать от меня?

Райтэн вскочил, в изумлении разглядывая выделяющуюся на фоне солнечного окна сгорбленную спину.

— Нет, — тихо воспротивился он, раскачивая головой, и повторил громче: — Нет!

А отец продолжал всё тем же сдавленным тоном:

— Сперва ты, теперь Тэнь… а может, и Кэн?.. — голос его дрогнул и прервался, но он овладел собой и продолжил: — Я же даже не знаю… не знал… — он повернулся, облокотившись руками назад, на подоконник, и растерянно признался: — Я даже не знал… что врачом…

Он выглядел непривычно потерянным.

— Мы просто… боимся разочаровать тебя, — глухо объяснился Райтэн.

Вполне овладев собой, правитель Аньтье вернулся на своё место, сел — опустился на стул и Райтэн — поднял серьёзный взгляд и тихо отметил:

— Ты никогда не разочаруешь меня, Тэн. Никогда.

С минуту стояло молчание.

— Я только на днях понял это, — неожиданно признался Райтэн.

«Ты всегда будешь моим другом» — бились в его голове слова, сказанные Дереком так просто и спокойно, будто для него само собой разумелось, что Райтэн никогда и не сможет вытворить нечто столь невообразимое, чтобы это могло разрушить их дружбу.

Возможно, всю жизнь Райтэну не хватало именно этой спокойной уверенности в нём.

— На врача, значит… — задумчиво пробормотал правитель Аньтье.

Тэнь никогда не афишировала свой интерес, и он всегда полагал, что у неё нет других желаний, кроме как присущих всем юным барышням — мечты о любви, своём доме и семейном счастье. Вопреки опасениям самой Тэнь, нестись в Кармидер и гневно утаскивать её обратно домой он не собирался. Его, конечно, весьма ошеломила и потрясла ситуация в целом, и ему, однозначно, требовалось время, чтобы осознать и принять выбор дочери, но пустое тиранство никогда не было ему свойственно. Он по натуре был человеком довольно жёстким, авторитарным и требовательным, но детей своих искренне любил.

— Имеет ли смысл спрашивать, как дела у тебя? — наконец, закончил он с размышлениями и сменил тему.

Райтэн повёл плечом. Он слишком долго готовился к этому разговору и представлял его совсем иным, и спокойный ровный тон собеседника значительно смутил его. В голове его уже были выстроены длинные монологи в защиту Тэнь и её выбора, и он был готов к тяжёлой битве за будущее сестры.

То, что битвы не было, обескураживало.

И отчего-то несло успокоение: словно ты годами проскакивал мимо тёмного чулана в уверенности, что там прячутся самые ужасающие воображение монстры… но потом необходимость вынудила тебя всё же заглянуть — и обнаружилось, что никаких монстров нет.

— Я, — неожиданно для отца разоткровенничался он, — задумал одно рискованное коммерческое предприятие в Брейлине.

Откинувшись на спинку кресла, старший Тогнар постарался скрыть следы удивления на своём лице — обычно сын не баловал его подробностями такого рода — и отметил лишь:

— А! Так вот к чему ты продал своё сокровище, — имея в виду ту самую весьма дорогую сердцу Райтэна лесопилку.

— Уже донесли? — краешком губы усмехнулся тот.

Возведя глаза к потолку, отец поделился:

— За последние два дня три десятка знакомых начали разговор со мной с вопроса, знаю ли я, что некий Райтэн Тогнар продал лесопилку и подался в бега.

— В бега? — удивился тот. — Вот так бурное воображение!

Они понимающе поусмехались.

…в Брейлин Райтэн вернулся тогда, когда Дерек уже весьма сильно заволновался. Путь туда и обратно и собственно продажа заняли слишком много времени — больше двух месяцев. За это время Дерек успел и завязать кучу знакомств, и схватиться за пару подработок, и по рекомендации Ирдании устроить несколько бумаговолокитных дел, и подружиться с тем самым старичком из архива — на почве общей любви к шахматам — и даже выиграть ту самую апелляцию, и подбросить выкраденный документ обратно, и измаяться вконец, и уже было решить самому махнуть в Аньтье, разыскивать друга.

Выслушав яркий и эмоциональный рассказ обо всём этом и ещё сверх, Райтэн, не улыбаясь, рассиялся всем лицом.

— Я в тебе и не сомневался! — с гордостью отметил он судебную победу и вспомнил о своих делах: — Тебе тут передали…

На свет божий была извлечена подаренная кружка. Дерек ахнул, схватил её и принялся