Лэнь сделала не менее шутливый реверанс — на личике её было написано самое хулиганское лукавство.

— Спасибо, что проводил, — на секунду потупила она ресницы и движением совершенно естественным обняла его.

Дерек отчаянно растерялся — отчасти от того, что уже и вспомнить не представлялось возможным, когда и кто его в последний раз обнимал, отчасти от того, что все его мысли незамедлительно сосредоточились на ощущении тепла от мягкой девичьей груди. Сама же Лэнь, очевидно, не была смущена ни капли, и, помахав на прощанье ладошкой, бодро унеслась в свой дом, оставив Дерека краснеть и растерянно моргать.

Впрочем, спустя несколько секунд он опомнился, сильно нахмурился и, развернувшись, быстрым шагом направился обратно, не заметив, что дежуривший на площади капитан жандармов смерил его взглядом весьма недружелюбным, если не сказать — злобным.

Право, Дереку было не до оглядываний окрестностей — он слишком неожиданно столкнулся со своими реакциями на мягкие объятья Лэнь и теперь совершенно не знал, как с ними быть.

1. Ты -

Тот, кто приведет тебя, куда ты хочешь,

А твои решения — это то, что создает тебя.

Пусть тебя не заботит, что тебе говорят,

Живи свою жизнь!

2. Как договориться с купцом?

У Этрэна Дранкара прошлый год выдался крайне неудачным. Его основная торговая поездка по побережью Ньона и Даркии закончилась, толком не начавшись, из-за заварушки в Многоземном море.

В ходе сложных тактических операций по борьбе с пиратами ньонский флот пытался загнать неприятеля в один из проливов или бухт ньонского побережья и блокировать, но ушлые пираты всякий раз находили лазейки и ускользали, и, незаметно, удаляясь всё дальше и дальше вглубь, противостояние перешло к побережью ниийскому. Это, разумеется, встревожило ниийского короля, из-за чего началась затяжная и напряжённая дипломатическая переписка последнего с владыкой Ньона. Получив в итоге ультиматум, угрожавший войной в том случае, если ньонский флот позволит себе дальнейшее продвижение по ниийским водам, Грэхард отказался от дальнейшего наступления и увяз в позиционной морской войне. Увидевшие в политике ниийского короля поддержку пираты любезно отказались от идей разграбления ниийского берега и взамен прошлись по Анджелии и Сиру — выход из моря им блокировал ньонский флот. Небогатый Сир обычно не привлекал грабителей, к тому же, ему нашлось, чем ответить: обозлённые ведьмы острова сотворили какое-то сильномогучее чародейство, которое ударило по судоходству в этих краях вообще, не чинясь и не разбираясь, кто тут пират, кто торговец, кто ньонец, кто анжелец. Объяснить суть чародейства никто так и не сумел, но все сходились в том, что оно приводит в первую очередь к тотальной дезориентации. Видимо, основной посыл заклятия заключался в «чтоб никто не смог найти берегов Сира», а уж во что это вылилось… В общем, мир ещё раз убедился, что с ведьмами Сира лучше дела не иметь, себе дороже выйдет.

Так что Этрэну, чуть не угодившему во всю эту кашу, пришлось разворачивать свой неф обратно в Аньтье несолоно хлебавши — он дальновидно посчитал, что вмешиваться в эти дела не стоит. Однако совсем сдаться и пойти на поводу у судьбы было не в его характере! С месяц подумав и придя к выводу, что сложности в районе Многоземного моря явно затянутся не на один год, Этрэн решил попытать счастья в торговле с Райанци, и, пройдя по побережью Джотанды, вышел в Северное море и добрался до Брейлина.

Там-то его и взял в оборот Райтэн.

— Так ты в Райанци! — обрадовался он, выслушав рассказ о тяготах купеческой жизни в условиях охлаждения дипломатических отношений. — Что ж я тогда буду через чужие-то руки!..

Заинтригованный Этрэн был незамедлительно посвящён в детали компрометирующей истории: Ирдания через Райтэна сбывала в Райанци в обход таможни ценные джотандские специи.

— Я знал, что ты-то не пропадёшь! — гордо откликнулся на этот рассказ Этрэн и вступил в торги за процент.

В связи с почти родственными отношениями заинтересованных сторон торги были короткими и довольно честными. Однако не успели партнёры ударить по рукам, как в кабинет — дело происходило при каменноугольном карьере — ворвался Дерек с не то взволнованным, не то возмущённым:

— Тэн, там Фонлэн опять угорел!..

Райтэн, скривившись, бодро вскочил и на ходу выдал:

— Идиот! Он вообще способен выполнять хотя бы самые простейшие инструкции?! — и поспешил к доменным печам.

Угроза отравления угарным газом при коксовании была более чем серьёзной, поэтому работников всегда строго инструктировали по поводу техники безопасности. Тем не менее, всякий из них угорал хотя бы по разу, прежде чем до него доходила необходимость эти правила соблюдать. Фонлэн был выдающимся случаем: двух недель не проходило, чтобы он не угорел вновь. Именно по этой причине Дерек предпочитал привлекать к проблеме Райтэна: тому куда как лучше удавалась ругань и обещание всех кар земных и небесных. После выволочки, устроенной Райтэном, Фонлэн мог продержаться и месяц.

Дерек собирался было последовать за другом, но тут заметил визитёра.

— Господин Дранкар! — с весёлым удивлением поприветствовал он.

— Господин Анодар! — с не меньшим весельем отозвался тот, вставая и подавая руку для пожатия.

— Ветра подули в сторону севера? — приветливо пожимая эту руку, привычно вывернул на погодную тему Дерек.

— В Многоземном нынче шторма, — охотно отозвался Этрэн.

Дерек понятливо покивал: о политических и пиратских трудностях в тех краях он был весьма наслышан.

— Позвольте угадаю, — бегло оглядел он стол, заваленный документами, писчими принадлежностями и всякой мелкой ерундой, — Тэн вам даже чая не предложил?

Этрэн искренне и заразительно рассмеялся. Все этикетные навыки Райтэна исчерпывались исключительно погодными разговорами, и ожидать от него чего-то сверх не приходилось.

— Не откажусь, — дружелюбно отозвался купец на невысказанное предложение и устроился обратно на свой стул.

Чай Дерек притащил быстро — у них была организована вполне себе удобная кухня, позволяющая своевременно кормить рабочих. Предложив гостю аккуратную керамическую чашку, которая тщетно пыталась маскироваться под фарфор, сам Дерек предпочёл свою резную бадейку, полученную в дар от работников лесопилки. Этрэн с любопытством косился на это рукодельное чудо, не забывая, конечно, с удовольствием прихлёбывать душистый анжельский чай вприкуску с тонким печеньем.

Как это всегда с ним бывало, он начал внутри своей головы, обращаясь к супруге, выстраивать версии, поскольку поведение собеседника задало ему загадку. Исходя из того, что он знал о Дереке, он бы предположил, что тот предпочтёт сразу же после обмена приветствиями улизнуть. Во всяком случае, в их единственную встречу в Аньтье, когда Дерек возвращал свой долг, получилось именно так.

«Если он не только не улизнул,