Внезапно в голове появилась любопытная мысль: интересно, Эмери – то есть мг. Тейн – тоже любит воскресенья?

Осматривая окрестности, Сиони заметила в десяти шагах справа странную деревянную, выкрашенную в красный цвет арку. Сиони подошла, прикоснулась к ней…

Сиони изумленно моргнула и обнаружила, что перенеслась в другое место Парламент-сквер. Она стояла на восточном краю площади, практически упираясь носом в старую растрескавшуюся дверь, обитую проржавевшими по концам железными полосами. Длиннющая щепка торчала прямо перед нею точно на уровне глаз.

Сиони отшатнулась и услышала звон колокола – не Биг-Бена, а гулкого колокола, висевшего явно где-то внутри здания, возле которого она очутилась. Сиони замешкалась, а потом увидела на двери выцветшую надпись, которая гласила: «Соборная церковь Святого Петра в Вестминстере». Из своих настоящих прогулок по Парламент-сквер Сиони вынесла весьма смутное воспоминание о церкви в Вестминстере…

Она задумалась, а Фенхель начал скрести деревянную створку лапами.

Хотя в толпе вроде бы не мелькала Потрошительница, Сиони встрепенулась. Она вытащила из сумки лист бумаги и Сложила бумажную сойку.

– Дыши! – приказала Сиони фигурке, а затем, держа птицу за крыло, чтобы не улетела раньше времени, добавила: – Поищи длинноволосую женщину в черном с ногтями, выкрашенными в ярко-красный цвет. Если увидишь, постучи в стекло.

Сойка забилась в ладони Сиони и, когда девушка выпустила ее, взлетела над площадью.

Сиони ухватилась за массивную железную ручку церковной двери, с усилием открыла ее и переступила порог просторного вестибюля. Уже на третьем шаге она почувствовала, что ее снова уносит куда-то, а на четвертом оказалась на узком балкончике, расположенном как раз в конце центрального нефа. Впереди возвышались два ряда мраморных колонн и стояли два ряда скамеек, покрытых коричневым лаком. Свет лился в церковь через арочные витражные окна и преломлялся в цветных стеклах, а благодаря ветвистым трехъярусным канделябрам в помещении было совсем светло. Почти всю алтарную стену занимало гигантское витражное окно со столь мелкими изображениями, что Сиони не могла их толком рассмотреть. Зато она отлично видела прихожан.

Они уже рассаживались на скамейках. Перед паствой стоял священник в белой рясе и стуле – широкой ленте, расправленной на плечах. Священник держал в руках тяжелую потрепанную Библию, однако Сиони не могла разобрать его слов.

– Завидую им, – произнес сзади нее знакомый баритон.

Сиони подскочила. Рядом с ней, не прикасаясь к перилам балкона, материализовался Эмери Тейн. Он выглядел точно так же, как на том приеме, во время которого Сиони лишилась и работы, и стипендии. Тейн хмурился, но не настолько сильно, чтобы выражение его лица могло свидетельствовать о настоящем испуге, гневе или недоброжелательстве. Он выглядел более-менее спокойным и собранным. Правда, Сиони не могла прочесть мысли Тейна по его глазам, поскольку взгляд Бумажного мага был устремлен на священника.

По шее Сиони пробежали мурашки – как будто по коже провели мягким пером. Сможет ли она заговорить с ним? Вдруг он ответит ей?

– Тейн! – воскликнула она. – Мне необходима ваша помощь!

Но Бумажный маг промолчал и продолжал смотреть вниз. Сиони прикусила губу и решила попробовать что-нибудь другое.

– Кому вы завидуете? – прошептала она, приблизившись к магу.

– Им, – сказал он, ткнув подбородком в сторону прихожан, внимающих проповеди, и у Сиони почему-то стало легче на душе.

Похоже, этот Эмери Тейн представлял собой лишь фрагмент своего истинного «я» – и существовал лишь во второй камере собственного сердца. Что ж, надо попробовать продолжить призрачный разговор…

– Вообще им всем. Я завидую их вере.

Сиони посмотрела на мужчин и женщин, собравшихся в церкви.

– Вы хотели бы стать англиканцем? – допытывалась Сиони.

Ее подруга Энис Хэттер принадлежала к англиканской церкви – к одной из ее ответвлений, признававшей полезность материальной магии. Однажды Сиони даже была на службе вместе с Энис.

– Полагаю, жизнь была бы… проще… если бы человек мог верить в нечто единое, – ответил он, не глядя на Сиони. – Крохи и обрывки разрозненных знаний не несут человеческой душе ничего хорошего. Как и мысли о том, что все правильно или же – наоборот – что все неправильно. Ведь и маг не способен одновременно работать со всеми веществами. Он должен выбрать что-то одно. Маг тоже блуждает в потемках… Но почему же люди, сидящие здесь, преданы именно этой вере, а не какой-то другой? Но вот что меня действительно изумляет… то, что все они счастливы.

Сиони прикоснулась к его локтю, и он оказался твердым – очередное доказательство того, что Эмери Тейн не был частью видения.

– Нужно искать, – вырвалось у Сиони. – Искать до тех пор, пока не станет ясно, что именно правильно для вас.

Неожиданно Тейн обратил свой сумрачный взгляд прямо на нее. Его зеленые глаза были темными и утратили свой блеск.

– Вы-то сами, Сиони, верите во что-то одно?

Когда он произнес ее имя, сердце Сиони заколотилось о ребра.

Она немного помолчала.

– Я никогда не размышляла над столь серьезными вопросами, – проговорила она наконец. – Но, наверное, я понимаю, что вы хотели сказать… что вера – это в принципе хорошо. Но в кого же? Да в любых богов, в любые убеждения! Когда я думаю о таких вещах… я выбираю крохи и обрывки, которые кажутся мне… истинными, и складываю из них свою картину мира. Но ведь вера – очень личное дело. А то, что вы не встречаетесь еженедельно с людьми, которые разделяют ваши убеждения, вовсе не означает, что вы не веруете во что-то.

Он кивнул, но выражение его лица не изменилось.

Сиони внимательно рассматривала его четкий профиль. Она никогда не предполагала, что Бумажного мага Эмери Тейна раздирают сомнения по поводу собственной веры. Как же она ошибалась! В первый же день их знакомства она дала ему жесткую характеристику и, грубо говоря, запихнула его в примитивную форму, что далось ей без малейшего труда. И, кстати, Лэнгстона тоже. Сколько же еще народу она вот так, мимолетно, расставила по местам, воспринимая их не более сложными, чем клочки бумаги?

Внезапно до Сиони донеслось «ПАМ-Пом-пуум» сердца Эмери, но теперь оно звучало… усталым. Сиони похолодела. Подхватив Фенхеля на руки, она отвернулась от Тейна. Ей надо спуститься с балкона, но как? Ей необходимо идти дальше, двигаться вперед. Она должна отыскать настоящего мг. Тейна, прежде чем любое из его сердец выбьется из сил.

К счастью, Сиони увидела крутую лестницу и начала спускаться вниз по ступеням. Винтовая лестница казалась просто бесконечной, и Сиони едва не запаниковала. Преодолев расстояние в четыре этажа, Сиони обнаружила сияющую слабым неровным светом дверь – белую, без ручки, окаймленную красным.

Покрепче прижав Фенхеля к груди, Сиони распахнула ее.