В общем, мечтать Сергею Духареву было не о чем. Зато впереди у него была жизнь. Увлекательная, неизведанная, настоящая.

Разве этого мало?

Вечер был хорош. А вот утро…

– Эй, смерд! Бегом оттащи эти мешки в кузницу!

Ничего необычного в данной фразе не было. Тем более что произнёс её княжий дружинник, который только что снял вышеупомянутые мешки со спины заводной лошади.

Проблема была в том, что обратился он с ней к Торопу.

И его, наверное, можно было понять, потому что на свежеиспечённом отроке не было никаких свидетельств его статуса. Ни пояса, ни меча. Даже гривну он снял, потому что он же не на битву собрался, а коня в озере купать.

И ничего бы не случилось, если бы Тороп повёл себя правильно. То есть назвался бы и потребовал извинений. И наверняка бы их получил. Но в голове юного отрока что-то переклинило. Он стремглав бросился обратно в казарму.

– Тороп! Ты чего как в жопку ужаленный? – изумился Ратша, увидав, как влетевший в спальное помещение друг хватает со стойки меч и так же стремительно бросается на выход.

Сергей ничего не сказал. Хапнул боевой пояс и – следом.

Чуйка подсказала: нехорошее может случиться.

Не успел. Выскочил на крыльцо и увидел, как Тороп с обнажённым мечом кидается на какого-то бойца раза в полтора крупнее, чем бывший детский.

А тот… Тот отреагировал на уровне мастера. Ушёл от первого удара с лёгкостью, чётко, без суеты извлек из ножен меч, дождался второй атаки… которую пресёк безжалостно и эффективно.

Короткое стремительное движение – и меч Торопа падает наземь. Пинок в живот – и наземь летит уже Тороп.

– Ты взбесился, смерд? – ставя Торопу ногу на грудь, интересуется незнакомый Сергею дружинник. Меч у него в руке. Остриё глядит Торопу в лицо. Дружинник улыбается. И улыбочка такая… характерная. Словно он выбирает: какой глаз выколоть раненому? Левый или правый?

Тороп молчит.

– Оставь его!

Дружинник глядит на Сергея. Этак сверху вниз. И не только благодаря росту.

Не отвечает. На вид – слегка за двадцать. Разводы пота на не слишком чистом лице. Надо думать, умыться с дороги не успел. Светлые усы бегут от кривящихся в усмешке губ к раздвоенному подбородку. Варяг, значит. Гривна на шее тонкая, зато золотая. Гридень?

Сергей покосился на алое пятно, расползающееся от руки Торопа. Кровотечение сильное. Счёт идёт на минуты. И незнакомый гридень, сука, тоже это знает.

У Сергея в руке пояс с мечом. Сам он – в рубахе и босиком. Но серебряная княжья гривна видна хорошо. И серебряный браслет на руке. Так что этот гад наверняка сообразил, что Сергей тоже дружинник. И по ухмылке гадской нетрудно догадаться, чего он ждёт. Ещё одного нападения! С тем же результатом.

Драться с ним у Сергея нет ни малейшего желания. Класс пока не тот. Тем более – босым и без защиты. Но выбора нет. Если они постоят так ещё минуту-другую, Торопу конец.

Сергей роняет пояс наземь. Меч уже в руке.

– Гест! Варт! Мечи убрать! Оба!

Геллир. Нурман, подаривший браслет, что у Сергея на руке. Якобы за преподанную сыну науку. Но, скорее всего, чтобы сохранить лицо.

Надо же. Запомнил, как Сергея зовут.

С ярлом – ещё пятеро. Лица у двоих знакомые. Бойцы из хирда Геллира. Этот Гест, надо полагать, из той же команды, хотя на скандинава не похож.

Сергей шагнул назад, положил меч на брошенный наземь боевой пояс.

Выдохнул. Умирать не придётся.

Незнакомый дружинник стёр пальцами кровь с кончика клинка и вернул его в ножны.

– Велел глупому смерду мешки с добычей в кузню отнести, а он на меня – с мечом. Совсем дурной, что ли? – Дружинник пожал плечами.

– Он не смерд! – крикнул подоспевший Ратша. – Он отрок княжий!

– Ногу с него убери, – сказал Сергей, шагнул вперёд, снимая ремешок, которым был подвязан рукав его рубахи.

Точно, артерия задета.

Сергей накинул ремешок поверх рубахи Торопа, затянул изо всех сил. Жгут помог. Кровь перестала хлестать, только сочилась тихонько.

Теперь можно осмотреть рану…

Выглядит хреново. Порез глубокий и место нехорошее.

– Что ж ты так, братишка?… Зачем же ты так?… Ну ничего. За одного битого двух небитых дают. Заживёт – ещё сильнее станешь.

– Правда? – с надеждой переспросил Тороп.

– Зачем мне тебя обманывать?

Сергей соврал. Ран он в прежней жизни навидался всяких. Таких – тоже. Сегодня Тороп последний раз держал меч в правой руке.

Сергей выпрямился.

– Отрок, да? – спросил Геллир у Сергея.

– Отрок, – подтвердил Сергей. – Вчера в дружину приняли.

– Гест, зачем ты назвал отрока смердом?

– Так откуда мне знать, ярл, что он – княжий отрок? – проворчал тот. – Меча при нём не было. Сам не обозвался. Это он потом с мечом выскочил. И сразу рубить, дурень такой! А что мне было делать?

– Он сам на тебя напал? – уточнил Геллир.

– Ага!

– Кто это видел? – И посмотрел на Сергея.

– Я видел, – нехотя признался тот. – Тороп ударил первым. Обиделся он сильно.

– Не повезло. – Геллир успокоился. – Гест, твоё слово.

– Я не в обиде, – сказал дружинник.

Сергей открыл рот… И закрыл.

Формально этот Гест прав. На него напали. Он защитился. А что Тороп теперь калека, так сам виноват.

Вроде всё правильно. Но – несправедливо.

Вокруг уже собралась небольшая толпа. Дружинники, дворня.

Подошёл и Рёрих.

– Здравия, Геллир-ярл! Что это?

Сергею сразу стало спокойнее. Но не легче.

– Вот этот с мечом напал на моего воина. – Геллир кивнул на Торопа, который уже не лежал, а сидел на земле. Разглядывал рану на руке. – Мой воин его обезоружил. Это всё.

– Этот напал на него? – Скепсис в голосе Рёреха ощущался очень явственно. – Почему?

– Он назвал его смердом! – влез Ратша.

Рёрех глянул на парня так, что тот покраснел и попятился.

– Это не было оскорблением, – спокойно сказал Геллир. – Малой был без оружия, без всего, только в рубахе и портках. Смерд и смерд.

– Не одежда и оружие делают воина воином! – не выдержал Сергей.

– Верно сказал! – одобрил Геллир. – Вот тебя, Варт, даже когда ты босиком, за смерда не принять. А этот, не сказав ни слова, наутёк.