– Тебе больно? – шепнул он.

– Мне сладко… Люби меня, Варт, ещё люби…

* * *

Сергей остановился только потому, что пожалел девчонку. Сил у него хватило бы надолго.

Всхлипывая и вздрагивая, Буданка прижалась к нему.

Сергей лежал на спине, чувствуя лопатками прохладную твёрдую землю, вдыхая густой запах июньской ночи и откипевшей страсти, дышал глубоко, медленно и сильно, слушал звуки ночи вокруг и думал о том, что всё это только начало. Начало его новой потрясающей жизни. И ещё о том, что ради этого ничуть не жаль ни княжества, ни владений и всех несметных богатств, которые он собрал в той жизни. И что от мысли, что он больше никогда не увидит семью и друзей, сердце уже не сжимается. Его прежнее сознание влилось в новое тело и наполнило его иным смыслом. Но и новое юное тело тоже не осталось в долгу, вернув ему полноту чувств, трепетную радость от предвкушения будущего, наверняка прекрасного. И наступила гармония.

– Ты такой сильный, Варт…

Буданка лежала рядышком тихо-тихо, дышала в шею. Мягкая, тёплая… Его первая женщина.

– Ты ведь не забудешь меня?

– Никогда, – пообещал Сергей. – Никогда…

– Ты уже был там, у нурманов, когда они нас забрали, – рассказывала Буданка. – Сидел наособицу. Наши тебя спрашивали, кто да откуда, но ты не отвечал. Зыркал исполобья и отворачивался. Не ел ничего. Сидел, трясся, будто лихоманка у тебя. Только без жара. Нурманы велели бабе одной тебя поить, с ложки кормить и оправляться водить, чтоб ты под себя не прудил.

Мамка моя сказала: «Может, немой или умом тронутый?» А дедушка: «Нет. С ним большая беда приключилась».

Дедушка мудрый. Он в роду – старший. Всё знает. А потом ты вдруг встал и пошёл. Да ещё Звара ударил. Звар потом долго грозился, что найдёт тебя и убьёт. Да куда ему теперь…

Сергей с удовольствием потянулся. Слушать Буданкину болтовню было не утомительно, как птичье чириканье. Особенно если голова лежит у неё на животике.

Искупаться, что ли?

Сергей сел.

Ночь была полна звуков. И тишины. Мягкая трава, запах озёрной воды, тёплой земли и юного женского тела.

– Не ходи в воду! – испугалась Буданка.

– Почему? – удивился Сергей.

Нет, он, конечно, помнил, что сегодня особая ночь. И нынче нечисть всякая невероятно оживляется и всё такое. У него даже прецедент был когда-то. Неприятный. В той, прошлой жизни. Когда он ещё не стал варягом Серегеем, а был бестолковым и невежественным Серёгой Духаревым.

Но теперь-то он – воин. И парня вроде того, что пришёл в этот, вернее, уже в тот мир, он, нынешний, разделал бы, как норег – селёдку. Несмотря на разницу в размерах. Да и в той жизни Сергей, войдя в силу, нелюдь и всякую там нечисть попросту игнорировал. И в этой – тоже. И сам купался, и Пепла купал.

– Пока дары озёрному не принесут – нельзя!

– Мне – можно, – рисуясь, заявил Сергей. – А если кто на меня напасть вздумает – вот! – Он снял с пояса подаренный ведуном ножик и прицепил к ноге. – Ведун подарил, – сообщил он гордо.

Судя по сверкнувшим в лунном свете очам Буданки, Сергей для неё теперь стал чуть ли не воплощением Перуна.

Но в воду за ним она не полезла. Уселась на камешке у берега, белокожая, с распущенными волосами.

Вода приняла Сергея так, будто в лоно вошёл. Он даже застонал от удовольствия. Выдохнул, позволяя накрыть целиком. Мысли остановились. Тёплая темнота, тишина, мягчайший ил под ногами…

Расслабился Сергей. И забыл самое главное правило: воину не следует расставаться с оружием. Даже в праздник. А ещё время от времени надо слушать женщин. Даже если это юная девушка.

* * *

– Русалка! – по-нурмански шепнул Клеп.

Двое остальных, Траин и Валь, тоже увидели сидящую на камне девушку. Дренги[11] тут же укрылись за кустами.

– Давайте её поимеем, – возбуждённо прошептал Траин.

– Ну не знаю… – протянул Валь, старший в тройке. По годам.

Он и Клеп были родичами Геллира, хёвдинга на службе у своего родича по браку конунга Стемида. Оба стали дренгами раньше Траина Геллирсона, но верховодил всё равно он. Потому что Геллирсон.

– Нам по этому озеру плавать, – напомнил Валь. – Вдруг подводный владыка обидится?

– Испугался? – уколол Клеп.

– Не больше твоего, – запротестовал Валь. – Хочешь, я первым буду?

– Чего это ты первый? – шёпотом возмутился Траин. – Я – первый, а вы подержите, чтоб не уплыла.

– Да у неё, может, и дырки нет, – всё ещё сомневался Валь.

– А вот и поглядим, – заявил Траин.

– Есть у неё всё, – прошептал Клеп. – Дед рассказывал: был у них в хирде один такой, уестествил русалку. Так она ему дочку родила и к порогу подбросила. Только он её в род не принял, выкинул обратно в озеро.

– Если эта мне сына родит, я приму, – сказал Траин. – Выращу и будет он вражьи корабли из-под воды топить.

Приятели поглядели на ярлова сына с уважением. Оказывается, Траиново предложение – не баловства ради, а для дела воинского.

И тройка нурманов, покинув укрытие, бесшумно поползла к берегу.

* * *

Раздался пронзительный крик, но тут же оборвался.

Сергей, отплывший от берега метров на пятьдесят, развернулся, высунулся из воды, насколько мог, но ничего не увидел, кроме смутных теней.

Зато услышал голоса. Вода хорошо проводит звук.

Не настолько хорошо, чтобы понять, о чём говорят. Но достаточно, чтоб определить: голоса мужские…

* * *

– Обычная девка, – разочарованно проговорил Траин, одной рукой зажимая Буданке рот, а второй тиская прохладные на ощупь груди. – Просто голая девка, не русалка.

Буданка вырваться и не пыталась. Только попискивала. Ладони у Траина были жёсткие, а пальцы грубые.

– Зато понятно, что с ней делать! – возбуждённо заявил Клеп.

– Нехорошо это, – опять засомневался Валь. – Если силком возьмём, не по закону это. Большую виру заплатить придётся.

– Кто сказал, что силком? – засмеялся Траин. – Девка сама захотела. Ты ж хочешь нас, да? – спросил он Буданку, продолжая зажимать ей рот.

Буданка замычала, попыталась вывернуться, но куда там.

– Нас тут трое, – заявил Траин. – И мы все скажем: сама захотела.

– Зачем она тебе, Геллирсон? – спросил Валь. – Тебе ж только поманить – и дюжина таких прибежит.