майская трава, и отправился в архив на свидание с Майей Григорьевной. По дороге купил красную розу на шипастом стебле и сунул в портфель. Стебель не влез – торчал и цеплялся за пиджак. Алик старался держать портфель на расстоянии.

Около здания архива он достал айфон, набрал Майю Григорьевну и пригласил ее в кафе по соседству. Она удивилась и обрадовалась.

– Разумеется, если вы свободны, – галантно добавил Алик, распуская хвост.

– Свободна! Попрошу девочек, чтобы подменили, – поспешила Майя Григорьевна. – Сейчас не очень много людей. Через десять минут?

– Готов ждать хоть до вечера, – неуклюже пошутил Алик. – Я уже в кафе, столик у окна.

Майя Григорьевна появилась через восемь минут. Застыла на пороге, поискала Алика глазами, увидела и поспешила к нему. Он поднялся навстречу и поцеловал ей руку. Майя Григорьевна смутилась и вспыхнула. Алик сказал, что она прекрасно выглядит, и Майя Григорьевна ответила, что не очень, так как вчера на пляже обгорела, из чего можно было заключить, что обычно она выглядит лучше.

– А я сто лет не был на реке, – печально заметил Алик. – Как водичка, теплая?

– Замечательная! – с энтузиазмом воскликнула Майя Григорьевна. – Вам непременно нужно сходить на пляж. Мы с девочками ходим каждый вечер, а в выходные на целый день.

– С девочками?

– Мои коллеги по работе. Хотите с нами?

– Хочу! Это вам! – Алик вытащил из портфеля розу.

– Ой! – смутилась Майя Григорьевна. – Спасибо! Приятно, когда тебе дарят цветы.

– Кофе? Шоколад? Вино? – спросил Алик. – Пирожные?

– Латте, пожалуйста, а то я буду плохо спать. Пирожное не нужно, я на диете.

Разумеется, Алик стал уверять, что ей не нужны никакие диеты, даже наоборот, у нее прекрасная фигура, и одно, а то и два пирожных никоим образом не испортят имидж. Он сыпал витиеватыми фразами и сравнениями и загнал себя в словесный тупик, после чего заткнулся, не зная, как оттуда выбраться.

– Спасибо, – сказала Майя Григорьевна. – Нам, женщинам, нужно говорить комплименты, особенно сейчас… Это такой ужас! Сразу после убийства Миши нас каждый день таскали на допросы, одно и то же, снова и снова. Как увижу мужчину с военной выправкой, так, поверите, все внутри замирает! Как у этого, друга вашего, Александра, или капитана Астахова.

– Сочувствую, – сказал Алик. – Надеюсь, у них уже есть версия?

– Они считают, что Миша и убийца после сдачи объекта спустились в третье хранилище и стали искать какие-то документы. Они не говорят, но я догадалась…

– Почему ночью?

– Этого никто не знает! Почему-то ночью. И, главное, я думаю, Миша его знал, он не мог довериться кому попало. Опасного человека сразу видно, помню, однажды…

– Уже известно, что именно они искали? – перебил Алик, деликатно подталкивая Майю Григорьевну в нужном направлении.

– В основном, там нет ничего особенного. Честно, мы все удивлены. Доступная публичная информация, статьи из газет, реклама, описание городских празднеств, ярмарок, увеселений, торгов, закладка новых учебных заведений и магазинов, – начало двадцатого века. В общем, неясно, зачем убивать. Можно было прийти и просто посмотреть, мы никому не отказываем, даже иногородним. Лично я думаю, это был несчастный случай. То есть непреднамеренное убийство. Но они уверены, что убийство все-таки преднамеренное… мне так кажется.

Алик вспомнил, как Шибаев рассказывал про свернутую шею Миши Клямкина, и спросил:

– Почему вам так кажется?

– Ну как же! Они вывернули всех наизнанку! Вопросы бьют в одну точку: можно ли остаться незамеченным после сдачи объекта и свободно разгуливать по архиву? Где можно спрятаться? Нужна ли помощь инсайда или можно сориентироваться самостоятельно! Ой, не смешите меня! Конечно, можно! В вестибюле висит план эвакуации при пожаре, там все как на ладони: пожарные лестницы, черный ход, все входы и выходы. Даже указано, где стенд с ключами. Слава богу, никого из нас не подозревают, а то, знаете, как это бывает? Не отмоешься! Но если его не поймают, пятно на всех нас. Мы теперь своей тени боимся. Ужас! – Майя Григорьевна прижала ладошки к щекам. – Я спать перестала, верите? Без снотворного не засыпаю.

– Но если информация публичная, зачем тайком и ночью? – Алик снова подтолкнул ее в нужное русло и подумал, что болтливость, кокетство, живость и все такое в женщине, конечно, приятно, но в разумных пределах.

Майя Григорьевна оглянулась по сторонам и сказала, понизив голос:

– В том-то и дело, что никто не знает! Эта трагедия нас просто подкосила! Директор в больнице, старейший работник, Аврора Кирилловна, уже неделю на больничном, мы все шарахаемся друг от друга, от собственной тени…

– Почему же друг от друга?

– Знаете, только это между нами… Ходят слухи, что Миша был там с кем-то из наших! Это не чужой, а свой, понимаете? Они действовали заодно. И вообще – не факт, что Мишу убили в том месте, где мы его нашли. Может, в спецхране, а потом перенесли в третье хранилище. Но лично я не верю. Все работают в архиве по много лет, друг друга знают… Не верю!

– А следователь знает?

– Конечно! Они подозревают всех нас! То есть подозревали сначала, теперь уже нет. Никто из наших не смог бы убить и перенести тело, понимаете? У нас в основном женщины, причем половина пенсионерки, потому что зарплаты никакие, у всех давление, желудок, диабет. Ну, какие из них убийцы! Знаете, Алик, самое ужасное – никто не может поручиться, что он не убьет опять! Они проверили у всех алиби, но многие живут одни, какое уж тут алиби. Утром приходишь на работу и осторожненько так заглядываешь под стол, в проходы между стеллажами, в кладовки – а вдруг там новый труп? Представляете? Тихий ужас! Я всегда любила детективы, а сейчас не могу ни смотреть, ни читать. И Миша все время перед глазами, как он там лежит, бедный, один, в темноте, такой беззащитный! И главное, если бы не ваш друг Александр, мы бы его еще долго искали. Он мог там лежать… не знаю! Сколько угодно. Такое странное совпадение, что он пришел именно в тот день. Повезло, можно сказать. Он сразу позвонил в полицию, и мы с ним сидели в читальном зале и ждали, пока они приедут. Меня всю трясло, а он меня успокаивал, даже принес воды. Если бы не он… даже не знаю! – Она помолчала, вздыхая и качая головой. – Бедный Миша! Маленький безобидный человек, никому не причинивший зла. Такой добрый, услужливый… Накануне его бросила жена, между нами, та еще мегера. Ему бы радоваться, а он ходил едва живой от горя, и в итоге такой трагичный конец. Мы уже себе всю голову сломали