– Пожалуй, я тебя провожу.

– Благодарю за заботу.

Я устроился в шезлонге, сделал глоток и закурил.

– Иди уже.

– Последний вопрос: ты бы его отпустил? Только честно.

– Скорее всего, да.

Девушка наклонилась надо мной.

– Ты хоть понимаешь, что он отсиделся бы у себя в Чертанове на коммунальной кухне с тараканами и начал бы старательно тебя разыскивать, чтобы грохнуть, потому что такое не прощается?

– Скорее всего, да, – как попугай, повторил я. – Но это была бы уже совсем другая история.

– Если бы я не знала тебя столько лет, решила бы, что ты слюнтяй, – вынесла приговор Бульдожка.

– Может, и так.

– А классно все-таки вы все изгадили мне день рождения!

– Точно, лучше просто некуда.

– Поэтому, когда мы вернемся, ты просто обязан отвести меня в кабак. И плевать с размаху я хотела на все правила и инструкции.

– Обязан, – не стал спорить я. – Позвоню и приглашу.

– Ты же моего номера не знаешь.

– А ты мне сейчас его скажешь.

– Тогда слушай: восемь, девятьсот три… Жаль, записать негде.

Я тяжко вздохнул.

– Хоть я и старый совок, но одиннадцать цифр как-нибудь запомню. А теперь будь человеком, исчезни.

– Так и быть. – Бульдожка сделала несколько шагов и вдруг остановилась. – А он ведь правильно сказал. Вам, всему твоему поколению, пора в отставку. Уж больно вы сентиментальны. А это первый признак слабости. – Она отпустила шпильку и растворилась в темноте.

А я остался. Сидел и хлестал коллекционный коньяк из горлышка, как какое-то плодово-ягодное вино моей юности. Мы еще называли его «плодово-выгодным», или «слезами Мичурина». Не горланил старых песен родом из той войны, не вспоминал ничего из прошлого – просто прощался с некогда хорошим парнем Серегой и кусочком себя, умершим сегодня вместе с ним.

Допив, я выбросил за борт поочередно пустую тару и докуренную до фильтра сигарету. Встал и даже не покачнулся. Вытер рукавом выступившие слезы. Наверное, это они от сигаретного дыма, попавшего в глаза.

Часть девятая

Глава 46

Россия, Москва. Два дня спустя.

Тот самый блондин, который несколькими днями ранее имел приятную беседу с неким русскоговорящим джентльменом, вышел из здания на Хорошевском шоссе и сел в персональный автомобиль.

– На Пресню, – скомандовал он, устроился поудобнее на заднем сиденье и закрыл глаза.

Со стороны он выглядел расслабленным и абсолютно спокойным. Потому что умел владеть собой, чем втайне гордился. На деле же импозантный моложавый блондин был в панике. Его человек уже в третий раз не вышел в установленное время на связь, и это означает… Означает что угодно. Например, яхта, на которой он находился, угодила в шторм и благополучно пошла ко дну. Или посудину захватили пираты. Или, что наиболее вероятно, тот мужик все-таки переиграл его человека. И Ярослав, особо приближенный и доверенный, на деле оказался не таким уж и мудрым. А значит, тщательно разработанный многоходовый план полетел к черту. И теперь уже ему самому предстоит неприятный разговор с человеком, от которого зависит его собственная судьба.

Водитель припарковал машину у пятиэтажного дома старой постройки.

– Завтра как всегда.

Блондин покинул машину и зашел в сквозной подъезд. Пройдя Большим Трехгорным переулком, он оказался в крохотном, плотно уставленном автомобилями дворике, отворил дверь в провонявший кошками подъезд и поднялся пешком на пятый этаж.

Обшарпанная дверь в нужную ему квартиру была заперта аж на три замка. Непонятно, кстати, зачем – внутри квартиры царила честная бюджетная бедность: мебель родом чуть ли не из семидесятых годов прошлого века, громоздкий, как валун, телевизор, хилая люстра под потолком, холодильник «ЗиЛ-Москва» на кухне, лет на десять старше московской Олимпиады, разнокалиберная, собранная с бору по сосенке посуда. Каждая несчастливая семья несчастна по-своему, как метко заметил классик, а все служебные квартиры одна в одну повторяют друг дружку.

Он присел в продавленное кресло, закурил, что позволял себе крайне редко, и достал из кармана сшитого явно не на фабрике «Большевичка» пиджака простенький дешевый телефон. Такими пользуются на потеху одноклассникам детишки из неблагополучных семей.

– Ну что скажешь? – спросил голос на том конце.

– У нас внештатная ситуация, – доложил блондин.

– Насколько внештатная?

– Боюсь, что…

– Жаль.

Собеседник, как сейчас принято говорить, встал на паузу. Замолчал и сам блондин. Больше всего он опасался услышать, что с этой минуты они незнакомы и каждый теперь сам за себя.

– Значит, так, – произнес наконец собеседник. – Хорошенько спрячься. Дней через десять выйди на связь по резервному номеру. Я за это время постараюсь что-нибудь придумать.

Воспрявший духом блондин докурил сигарету и кремировал с помощью зажигалки сим-карту. Принял душ, переоделся – сменил более чем приличный костюм и туфли за восемьсот тридцать долларов на потертые джинсы, видавшую виды застиранную толстовку и почтенного вида, явно не брендовые кроссовки. Переложил кое-что из портфеля в рюкзак, надвинул на нос козырек бейсболки и покинул квартиру.

Не все, как оказалось, еще потеряно. Сейчас он поймает «левака» на улице 1905 года и скромно покинет столицу. Десять дней – совсем не срок. Он проведет их в скромной «двушке» на окраине одного тихого подмосковного городка. Будет читать книги, смотреть кино и думать, как жить дальше. Прямо сегодня обязательно как следует выпьет пива или чего-нибудь покрепче для успокоения нервов. Холодильник в той квартире битком набит, есть что выпить и чем закусить. А потому – выше голову!

Из подъезда он вышел спокойным и собранным, миновал расположившегося на скамеечке аборигена с пивком. Вернее, почти миновал, потому что тот вдруг цепко ухватил его за руку.

– Здравия желаю, товарищ генерал. Далеко собрались?

Блондин открыл было рот, чтобы спросить наглого алкаша, что тот себе позволяет и откуда он, собственно, узнал… Но так и замер с открытым ртом. На лавочке перед ним восседал собственной персоной полковник Кандауров. У генерала было время ознакомиться с его личным делом и понять, что позволить себе тот может многое, даже не спрашивая чьего бы то ни было согласия.

А тут и транспорт прибыл – средних лет темно-коричневый микроавтобус. Блондина вежливо, в смысле не пинками, препроводили в салон.

Глава 47

Где-то в Средиземном море.

– Старший помощник командира корабля третьего ранга Чемрат. Добро пожаловать на поющий фрегат! – поприветствовал меня невысокий подтянутый офицер с роскошными усами цвета воронова крыла.

– Почему поющий? – удивился я.

– Если повезет, не узнаете, – последовал ответ. – Нам сообщили, что вас будет четверо.

– Один сошел по дороге.

– Дежурный по кораблю капитан-лейтенант Горбачев, – представился худощавый офицер среднего роста. Ну,