стреляет? – спросил я. – А знаешь почему? Потому что неисправен. А вот этот, – я достал свой пистолет из-за ремня сзади, – в полном порядке. Власть опять переменилась – так, кажется, в кино говорили, где поют и пляшут?.. Ох, видел бы ты сейчас, Пердислав, свою рожу!

Глава 44

А посмотреть было на что: удивление, обида, злость и медленное-медленное осознание того, что произошло. А еще разочарование.

– Говорил же, парень очень непростой, – буркнул Хилый. – Не поверил! Теперь хлебай полной ложкой.

Все замолчали.

– Да-а-а, – молвил наконец Ярик. – Сделал ты нас.

Я поднял бровь:

– Прошу прощения?

– Я говорю, сделал ты нас. Давно заподозрил?

Многое хотелось объяснить этому самодовольному щенку. Добрые два десятка лет в поле – это еще не старость, зато большой опыт. И если ты считаешь, что вокруг тебя сплошные лохи, то, как правило, лох ты сам. Только объяснять ничего я не стал. Потому что сам уже далеко не щенок. А Ярику эти знания уже точно не понадобятся.

Я просто ответил на вопрос:

– Сразу.

– А действовать начал только сейчас. Почему?

Я пожал плечами:

– А куда торопиться? Все же шло по моему плану. Я подождал, пока вы начнете, и сам все закончил. Делов-то.

– Мои комплименты. – А парень быстро переобулся. Можно сказать, прямо в полете. – Прежние договоренности еще в силе?

– Пока не знаю. Обдумаю и сообщу. А теперь заткнись. – Я посмотрел в глаза Сергею. – Как же так, Хилый?

– Да вот, так как-то, – глухим голосом отозвался он. – Сначала Афган, дырка в организме, контузия, медаль. Немного подучился, и добро пожаловать в гарнизон за Байкал. Оттуда – в Германию. Через полтора года пнули оттуда прямиком в палатку в чистом поле. Потом Чечня, первая, вторая. Две дырки в тот же организм, орден вместо квартиры. Уволился – и домой, в Чертаново, в коммуналку. Пока меня везде носило, мама померла, а папаня проиграл в карты две комнаты из трех.

– И так захотелось наконец-то «пожить по-человечески», да? – продолжил я.

– Вот и пожил… Скажи мне кто тогда, за речкой, что до такого дойдет…

– Последний вопрос: твои ребята в курсе?

Он медленно, не поднимая глаз, покачал головой.

– Нет.

– Ладно. Сейчас спровадим этого, – я указал на умника мизинчиком, как он на меня недавно, – и будем решать, как все это разрулить.

Сергей покачал головой.

– Уже ничего не сделаешь, поздно.

– Не факт.

– Пустое все это… И вообще, пора заканчивать. Надоело.

Я всегда знал, что он парень резкий, но чтобы настолько… Не успел я и глазом моргнуть, как в руке у него очутился нож.

– Хилый, не надо! Ты что делаешь, дурак?

Пока я хватал пистолет со стола, он вогнал нож себе в грудь, прямо в сердце, по самую рукоять. В роте войсковой разведки нас когда-то хорошо научили работать со всем колющим и режущим. Сергей что-то пробормотал и обвис на стуле.

– Ничего себе день рождения… – Бульдожка нервно хихикнула, потом схватила со стола бутылку шампанского и принялась прямо из горлышка топить накатывающую истерику. Вроде получилось.

– Мне… – пролепетал Ярик. – В смысле, я…

– Завали хлебало! – рявкнула она. – Наговорился за сегодня! – Она толкнула меня в бок. – По-моему, товарищ заслужил комплимент от шеф-повара. Ты, надеюсь, не против?

– Только за, – честно ответил я. – Но не до смерти.

Бульдожка мерзко улыбнулась. Точнее, оскалилась.

– Значит, «шлюшка»?

Ярик вскочил.

– Предупреждаю: я профессионально занимаюсь бразильским джиу-джитсу.

– Чудесно! – И девушка, как птичка, перелетела через стол.

Ярик шагнул вперед, чтобы встретить ее в момент приземления, но опоздал – Бульдожка сразу же ушла на нижний уровень и оттуда всадила свой небольшой кулачок туда, куда джентльмены стараются не бить.

И началось. Господи, как же она его метелила! Многие мускулистые, местами спортивные мужчины искренне верят в то, что дамочки ростом около ста шестидесяти сантиметров и весом менее пятидесяти кило ничего с ними сделать не смогут. И я, каюсь, когда-то так думал, пока не столкнулся с особью подобных габаритов, которую мне было приказано захватить живой. Неслабо я тогда от той пичуги огреб, пока все-таки ее не скрутил. Синяки сходили почти месяц.

– Уф! – Бульдожка присела на стул рядом с Хилым. – Хорошо-то как!

– Рад за тебя.

– А как тебе-то по роже дать хочется!

– Это еще за что? – удивился и одновременно обиделся я.

– За все хорошее.

– Какая у нас жестокая молодежь подросла, просто ужас.

Я встал, подошел к валяющемуся и тихо постанывающему несостоявшемуся победителю.

– Как дела, дурачок?

Не разобрал, что он прошепелявил в ответ. Я раскрошил прямо на столе три таблетки, забросил их в стакан, добавил воды и протянул ему. Он попытался ослабевшей рукой отпихнуть стакан. Тогда я зажал ему нос и влил все, что было в стакане, в окровавленный, качественно разбитый рот. Потом поднял его за шиворот и поставил на ноги.

Перед тем как отключиться у себя в каюте, он попытался изложить мне очередной гениальный план, как выставить виновным за все произошедшее Серегу. Видно, это пришло ему в голову в тот самый момент, когда по ней лупили. Но он не договорил и провалился в сон. Да я его особо и не слушал.

Глава 45

Я сходил к капитану и вернулся груженым.

– Что это?

– Сама, что ли, не видишь? Два лома с аварийно-спасательных щитов.

Я постелил простыню поверх ковра, уложил на нее Серегу Хилкова и приступил к упаковке – обернул его простыней, положил сверху ломы и крепко перевязал веревкой. Присел рядом и бросил взгляд на настенные часы.

– Через тридцать минут – то есть с девяти сорока – на верхней палубе по правому борту никого не будет… Намек поняла?

– Поняла. – Девушка опять отхлебнула шампанского. – Будешь?

– Обязательно, только чего-нибудь покрепче.

– Коньяк подойдет? – Она взглянула на этикетку. – Двадцать пять лет выдержки, ого!

– По хрену. – Я как следует глотнул. – Дай сигаретку.

Она присела на стул, на котором еще недавно гнул пальцы умница Ярик.

– Скажи, ты действительно давно догадался?

– Ага. – Я сделал еще глоток. – Понимаешь, они оба – и Ярик, и Хилый – играли. Старательно, но не очень умело. А я их слушал.

– А почему мне не сказал? Мы же вроде как напарники…

– Просто опасался, что Ярик что-то заметит. Он у нас парень глазастый.

– С каким удовольствием все-таки я бы и тебе разбила морду! – с чувством произнесла она.

– Как-нибудь в другой раз.

Хилый ушел в воду почти без всплеска и ногами вперед.

– Только не плачь, – толкнула меня в бок Бульдожка.

– Постараюсь. – Я повернулся и пошел.

– Ты куда?

– Посижу на