– Мы же договорились друг друга не осуждать, – сказал Варин.

– Когда твой день смерти? – не удержалась я.

– Я проживу до тридцати лет.

– До тридцати? – ахнула я.

– Большинство эонийцев дольше живут, согласен.

Я схватила его за руку и повернула к себе, чтобы заглянуть ему в лицо. Он стоял с отсутствующим видом, избегая смотреть мне в глаза. Как можно с таким равнодушием говорить о своей смерти?

– Нет, Варин, – горячо возразила я. – Нет. Даже в моем квадранте дольше живут. Да в любом квадранте дольше живут, какой ни возьми.

Он потер переносицу.

– У меня заболевание. Не смертельное, но обременительное для общества. Так что…

– Тебя прикончат, чтобы ты не был обузой? – бросила я в сердцах. Да что со мной такое? Человек только что признался, что жить ему осталось немногим больше десяти лет, нельзя ли проявить участие? Но я была в ярости, а его невозмутимость только подливала масла в огонь. – Что за вздор! – Мне захотелось хорошенько встряхнуть его, чтобы он увидел правду и понял, что ему всю жизнь промывали мозги.

– У нас нет времени обсуждать мой день смерти.

– Как же нет? – жестоко рассмеялась я. – У тебя еще где-то дюжина годков. Почему бы не поговорить об этом сейчас?

– Ты не понимаешь.

– Нет, не понимаю. Послушай, это нелепо. – А его поведение было и того нелепее. – Почему бы тебе не сбежать?

Гонцы могли перемещаться между квадрантами. Ему даже не придется подкупать пограничников.

– И куда я подамся? Что буду делать? – Что-то в его голосе подсказывало, что он уже думал об этом. – Эония – это все, что у меня есть. Большего не дано.

Но ему хотелось большего. Достаточно было взглянуть на его картины и коллекцию чипов.

– Вот только в Эонии тебя убьют.

– Пойдем. – Он похлопал по торбе. – Нужно узнать, кто заказал чипы.

– Королевы уже умерли, – сказала я. – Их не спасти.

– Знаю.

– Но тебе все равно не терпится найти убийцу. Почему? Чтобы восстановить справедливость? Чтобы отомстить? – Я развела руками. – Почему тебя так заботит твоя королева?

– А почему тебя совсем не заботит твоя?

Ненависти к королеве Маргарите я не питала, но она пыталась разрушить «Сваи» – мой дом. То есть мой бывший дом.

– Смерть королевы Коры, похоже, волнует тебя куда больше, чем своя собственная. Королевы отправились на тот свет. Ты еще нет.

Он вперил взгляд в пол.

– Варин… Варин, посмотри на меня.

Немного помедлив, он все же поднял голову. Меня охватило желание протянуть к нему руку, погладить его. Его брови сдвинулись, уголки губ опустились, даже глаза померкли.

– Почему? – допытывалась я.

– Что почему?

В его голосе слышалось изнеможение. Несмотря на высокий рост, выглядел он жалко. И дело было не только в бессонной ночи: в нем, казалось, годами накапливалась усталость. Когда он говорил об искусстве, то становился человеком, который хочет от жизни большего. Но надежда покинула его, и он обессилел. Он был сломлен. Его учили ни о чем не переживать. Его учили ничего не хотеть. Конечно, усталость и отчаяние были знакомы и мне, но неудачный расклад лишь подогревал мою решимость, а Варин, видно, перегорел. Но когда-то же у него были мечты, была надежда. Не могли же они пропасть бесследно?

– Почему тебе наплевать на свою жизнь? – спросила я. – Почему ты не борешься?

– Я борюсь.

Но в его словах едва теплился огонь. Я ткнула его в грудь.

– Так докажи это!

– Почему? – обратился он ко мне с тем же вопросом. – Почему тебя это так волнует?

Хороший вопрос.

– Торианцы славятся любопытством. Мы известные почемучки.

Но настоящая причина была вот в чем: я хотела, чтобы Варин выбрался из клетки, в которую себя загнал, потому что сама никак не могла выбраться из своей.

– Я помогу найти преступника, потому что так будет правильно, – сказал он наконец.

– Так будет правильно, – пробормотала я. Какое разочарование…

– Кроме того, – решительно продолжил он, – если я помогу властям, они, возможно, помогут мне.

– Что? – Никак решил сделать что-то для себя? Я поковырялась пальцем в ухе и сказала: – Повтори-ка еще разок! У меня что-то со слухом.

На его губах заиграла улыбка.

– Как я уже сказал, меня мучает недуг. – Он сглотнул. – Если все пройдет успешно, я попрошу, чтобы меня продвинули в начало очереди.

У меня внутри все похолодело.

– Какой очереди?

– На лечение ГИДРой. Мое имя всегда было где-то в хвосте, и мою кандидатуру никогда не рассматривали.

Я в оцепенении кивнула. У меня возникло ощущение, что голова отделилась от тела.

– Ясно, – проговорила я. – ГИДРа.

Я бы расспросила его об очереди и о том, как по ней продвигаются, но не могла же я признаться, что тоже охочусь за лекарством! Ведь эту награду на двоих не разделишь.

– Тебе туда нельзя, – объявил Варин, когда мы остановились у одной из переговорных Дома Согласия. Он приложил ладонь к панели у входа, раздался сигнал, и экран над дверью загорелся, отображая его фамилию, род занятий и квадрант.

– А ты попробуй меня останови!

Не успел он загородить проход, как я уже протиснулась в комнату.

– Всевышние королевы! Киралия, я не шучу. Я должен доставить чипы один, иначе заказчик заподозрит подвох.

– Я никуда отсюда не уйду, – уперлась я. – И он все равно заподозрит подвох, потому что ты привез чипы на день позже. К тому же тебе нужны мои глаза.

– Что? – изумленно спросил он.

– Наблюдать за людьми и выискивать у них слабости – моя работа.

Он положил торбу на длинный металлический стол посреди комнаты и покачал головой.

– Клиенту сказали, что вчера произошла путаница с заказами. Ты мне здесь не нужна.

Мне стало обидно.

– Ладно, вмешиваться я не буду, но и уходить тоже.

– Что же ты предлагаешь?

– А ты не очень сообразителен, – сказала я, оглядывая комнату в поисках надежного укрытия.

Кроме стола со стульями в переговорной почти ничего не было. Вдоль одной стены шли полки с книгами по юриспруденции и межквадрантным переговорам, а вдоль другой – металлические шкафчики.

Я подошла к одному из них, откинула дверцу вверх и заглянула внутрь. При виде тесного пространства грудь сжали невидимые тиски, и у меня перехватило дыхание. Я зажмурилась. Ну почему тут так мало места? Но делать было нечего: либо я залезаю внутрь, либо оставляю Варина с преступным гением, спланировавшим убийство королев.