Восьмилапый всей своей громадной тушей врезался в тех, кто ехал первыми, подмяв под себя и могучих воинов, и коней под ними. Зверь рычал, хватая всеми своими лапами людей, кого-то разрывал и откидывал, а кого-то толкал себе в пасть. Остальные воины его окружили, строй ощетинился пиками, но удары копий не наносили никакого вреда восьмилапому, он даже не повернулся к ним, пока не разделался со всеми, кто был перед ним. Он снова взмыл вверх и кинулся ещё на одну группу людей, и так же крушил их, словно это были не воины в кольчугах, а муравьи. Я стояла, похолодев от страха, не в силах сдвинуться с места. Я ощущала на себе ветер от взмаха крыльев восьмилапого, я слышала каждый крик и стон воинов. А восьмилапый всё крушил и крушил людей. Вот уже от сотни всадников осталось всего пять, потом один, потом никого. Восьмилапый опустился на землю и начал разрывать тех, кто ещё шевелился. Потом он поднял свою длинную голову и раздался трубный рёв. Где-то послышался протяжный свист. Восьмилапый замер. Свист повторился. Восьмилапый взмахнул крыльями и тяжело поднялся над лесом. Он сделал круг над поляной и полетел на свист. В свете луны кожа его отливала голубоватым металлическим блеском. И вся поляна тоже окрасилась зловещим голубым светом. И снова сверху раздался вдовий плач. Из земли стал подниматься туман, окутывая павших воинов, и серая его дымка становилась всё плотнее и плотнее. Полная темнота упала с небес на чёрную землю. Тёмные фигуры мёртвых воинов начали подниматься. Они висели в темноте безжизненные, бледные, а вокруг них сгущалась темнота. Холодная, колючая темнота. И имя её — забвение.

Я открыла глаза. Надо мной снова темнота, звёзды в небе.

— Слава богу! Оля! — Услышала я голос Татьяны — Ты с нами, мы все здесь.

Я огляделась. Вокруг меня испуганные лица моих друзей.

— Я была там. — Тихо сказала я — И видела восьмилапого. Это произошло здесь. Мы нашли это место. Надо вызвать Анну.

Я никогда ещё не видела такую огромную и яркую луну, словно огромное сияющее зеркало она смотрела на нас сверху. Она как-то нереально низко висела над нами. Мы все сидели вокруг костра, и была уже глубокая ночь, когда я закончила свой рассказ о битве, посреди которой я оказалась.

— Это не битва была, а побоище! — Вздохнул Иван. — Конечно, если у него такая же толстая шкура, как у Лазутчика, то какие копья его пробьют. От Лазутчика даже пули отлетали. И силища, наверное, была огромная. Опять же, вспомню нашего Лазутчика. Маленький, щупленький, а куча мужиков еле с ним справилась!

— И что это за герб с двумя серебряными горами? — Спросил Дениска.

— Это герб Кургана! — Сказал Сакатов — На зелёном поле два серебряных кургана. В пятнадцатых — шестнадцатых веках много велось междоусобных войн, ничего в том не было удивительного. В ту пору время такое было, смутное. Я что-то припоминаю, в хрониках Кургана есть упоминание о том, что к князю Василию прибыл гонец, привёз письмо с просьбой о помощи от брата. Князь вместе со своей дружиной поехал помогать ему. Но пропали в лесах. Осталось тайной, что с ними случилось, даже следов их не нашли. А потом выяснилось, письмо было подмётное, и брат его не просил о помощи. Про это предательство, кстати, есть упоминание в песне, которую слышал дед Татьяны. Сейчас вам прямо найду, что написано про князя Василия. — Он надел очки и начал листать в телефоне — Вот. Отправился Василий со своей дружиной на помощь брату Феодору и сгинул по пути. Искали людно. Княжица указала расследовать. Оказалось, Феодор не засылал гонца, и войну никакую не вел. А написано письмо было мирянином Косеем, который сознался на дыбе, что заплатили ему золотом, не знает кто. И, кстати, это всё случилось в конце шестнадцатого века.

— И ещё, этот свист. — Сказала я — Так же свистит наш Лазутчик.

— Свист, это не показатель, — покачала головой Анна — многие нечистые свистят.

Мы все молчали. От костра вверх уносились искры и гасли, так и не коснувшись звёзд.

— Предлагаю отпилить Лазутчику башку циркулярной пилой, на которую его поставили. — Сказал Илья — От греха подальше. Все они так свистят, не все, потом разберёмся.

— А что за существо такое, восьмилапый? — Спросил Иван — Дракон, что ли?

— Я думаю, что это демон Книаян, тот самый привратник ада, чей медальон у нас сейчас находится. — Сказала Анна — Его изображений нигде нет, но есть его описание. Огромный, гладкий, два кожаных узких крыла, восемь лап с длинными когтями, длинная морда, как у крокодила, на лбу один рог.

— Фу, гадость какая! — Сморщилась Татьяна.

— Но ведь он не отходит от ворот ада? — спросила я Анну.

— Ну да. Наверно кто-то очень постарался, чтобы он здесь появился. А меня заинтересовало то, что воины стали подниматься, после того, как восьмилапый улетел, над этим надо подумать, как-то всё это странно. Зачем восьмилапому было убивать Василия с дружиной? Сокровищ с собой они не везли, никакого пленника, чтобы его отбить, у них не было. Значит, что-то здесь ещё есть, что мы пока не знаем.

— Знаете, после того, как мы разберёмся с Лазутчиком, предлагаю захоронить воинов, которые пали здесь. Соберём нашу молодёжь, раскопаем поляну, и похороним их по-христиански. — Сказал Иван — И крест поставим.

Мы все поддержали его.

— Ехать в деревню надо, первый час. — Иван поднялся — Нас уже потеряли. Я нанёс на карту эту поляну, и мы сюда обязательно вернёмся.

— Значит, я видела погибшего князя Василия, у которого был герб на груди? — Спросила я.

— Скорее всего, это был один из его дружинников, а не он сам. — Ответил Сакатов — Ты говоришь, что тот воин был молодой. А Князь Василий к тому времени был уже в годах, потому что после него остались два взрослых сына.

— Да, совсем ещё мальчишка. — Согласилась я — Как страшно это было! И бессмысленно.

— Может это была борьба за власть. И кто-то прибегнул к услугам колдуна, чтобы достичь своей цели. — Анна вздохнула — Вся история человечества, это борьба за власть. Бесконечные войны, ни одно поколение на земле ещё мирно не жило!

Мы затушили костёр и пошли к озеру. При луне оно блестело, как зеркало. В его спокойных водах отражалось небо, и луна со звёздами смотрели из глубины его на своих небесных двойников. У Ивана был с собой фонарь, но мы всё равно ещё и телефонами подсвечивали