он себе, чистя зубы. Не унижай себя и не преуменьшай свою ценность. Ты построил свой дом собственными руками. Вы научились быть садовником, который может прокормить себя и своих друзей, и вы стали сельским жителем, который понимает ощущение почвы, смену времен года и старые добрые обычаи сельской Франции. Вы человек долга и ответственности перед самим собой и своим сообществом. Вы видели чужие земли, вы познали любовь и войну, раны и сражения, и этого приключения было более чем достаточно для любого. Приключения означали риск и опасность, и он повидал на своем веку и то, и другое. Он не стал бы добровольно искать их снова. Внезапно в его сознании всплыл образ разбитого бомбой французского легкого танка в аэропорту Сараево, разорванные тела людей, с которыми он тренировался, ел, бок о бок сражался. Это было приключение, и хвала доброму Богу, что оно закончилось.

Он взял в руки свою фотографию с Катариной, сделанную тем славным боснийским летом, вскоре после того, как они стали любовниками, и до того, как пришла зима со снегом, который укрыл сербский рейдовый отряд и снайпера, застрелившего его. Тогда он был человеком большой энергии и страсти и мог совершать насильственные действия, которые были частью его служебных обязанностей. Он отложил фотографию и достал тонкий томик Бодлера, который она ему дала, открыв его, чтобы прочитать ее дарственную надпись и уставиться на ее плавную подпись. Он также снова слышал ее голос, читающий ему стихи вслух на том удивительно плавном французском, которому она учила своих школьников до начала войны. Он был почти рад, что те времена давно прошли, но потом, скользнув под прохладные простыни и выключив свет, подумал: «ты тоже мужчина, чья постель слишком долго была пустой и который, похоже, перестал соблазнять привлекательных женщин».

Затем возникла более жизнерадостная идея, как это обычно случалось, когда он был излишне строг к себе. Недавно он встретил трех привлекательных и незамужних женщин.

Во-первых, Изабель, которая в отсутствие очевидного подозреваемого пробыла бы здесь, в Сен-Дени, некоторое время. Затем была Памела, сумасшедшая англичанка, которая жила здесь и которую он находил интересной. И еще была ее подруга Кристин, приехавшая сюда ненадолго, но она казалась прямой и предприимчивой женщиной и в некотором смысле была самой красивой из троих. И завтра он будет играть в теннис с ними обоими, причем соперником в их компании будет только его друг барон.

Это обещало быть интересным. Барон был заядлым соперником. Он ненавидел проигрывать, еще больше ненавидел проигрывать женщине, и прежде всего не мог смириться с поражением англичанам. И, судя по тому, что Бруно видел из их игры, Кристина и Памела, скорее всего, победят их на непредсказуемом травяном корте. Молчаливая борьба между яростью барона из-за поражения и его врожденной рыцарской вежливостью сама по себе была бы развлечением. С нежной улыбкой к своему другу и сиянием удовлетворения от того, что ему удалось направить свои собственные мысли от мрачного самоанализа в более приятное русло, Бруно погрузился в безмятежный сон.

Было прекрасное майское утро, когда они ехали в большом старом «Ситроене» барона по дорожке мимо дома Янника, мимо поворота к одинокому коттеджу Хамида и через подъем к очаровательному фермерскому дому Памелы. Барон притормозил свою машину и с торжественным одобрением оглядел происходящее, затем выбрался наружу, чтобы подольше осмотреться. Бруно открыл дверь и присоединился к нему, наслаждаясь реакцией барона на окружающую обстановку и радуясь тому, что она совпала с его собственной.

Они молча смотрели, пока позади них не раздался барабанный бой, и они, обернувшись, увидели двух всадниц с распущенными волосами, которые галопом неслись по гребню холма в их сторону и перешли на почти галоп, когда увидели машину и двух мужчин.

В отличие от обычных поездок Памелы в город, на этой утренней прогулке не было ни шапочки для верховой езды, ни аккуратного черного пальто для верховой езды. На ней была белая рубашка с открытым воротом, зеленый шелковый шарф, ниспадавший на ее каштановые волосы, и старые брюки, заправленные в сапоги для верховой езды. Барон негромко присвистнул в знак признательности, которую мог услышать только Бруно, и поднял руку в приветствии.

«Мы на минутку, Бруно. И добро пожаловать к твоему другу», — крикнула Памела, переводя свою фыркающую гнедую кобылу на быструю рысь. Кристина ехала дальше на большой скорости, коротко подняв руку в знак приветствия, прежде чем перегнуться через шею своей лошади и помчаться вниз по склону. Памела с завистью посмотрела ей вслед, но, обернувшись, крикнула: «Мы снимем седла, переоденемся и увидимся на корте.

Вы можете переодеться в кабинке у бассейна.»

Эти последние слова почти унесло ветром, когда она снова пустилась галопом по газону, чтобы последовать за Кристин обратно к дому, проделав длинный путь вокруг задней части участка, вместо того чтобы спешиваться и разбираться с воротами и заборами.

«Две красивые женщины быстро скачут верхом. Боже мой, но это великолепное зрелище», — воскликнул барон, и Бруно понял: что бы ни случилось на теннисном корте, день будет удачным.

Он предупредил барона, что обе женщины играли в теннисных платьях, поэтому оба мужчины были в белых шортах и футболках. Бруно поразило, что их четыре фигуры в белом выглядели почти официально, когда они встретились на площадке и представились друг другу.

Барон поклонился и подарил Памеле бутылку шампанского: «выпьем за вашу победу, мадам». Она быстро прошла в кабину, где громко урчал древний холодильник, и к тому времени, как она присоединилась к ним, барон пригласил Кристину стать его партнершей, а Бруно по очереди посылал форхенды через сетку каждому из них.

«Похоже, ты застрял со мной», — сказал он, когда Памела вышла на корт, неся еще одну банку теннисных мячей.

«Я всегда предпочитаю, чтобы закон был на моей стороне, Бруно», — улыбнулась она, и они начали серьезно биться, разыгрывая два мяча, причем Бруно отправил свой Кристине, а Барон играл с Памелой. Женщины играли хорошо и тщательно контролировали ход игры, нанося глубокие удары по каждому мячу, и Бруно обнаружил, что отвечает тем же и входит в ритм удара справа за ударом справа. Это была приятная игра после его более привычного стиля нокаута, когда половина мячей отправилась в сетку.

Первый сет закончился подачей на четыре очка, хотя Бруно пришлось отбиваться с позиции пятнадцать-сорок. Памела и Кристина знали корт и странные способы игры на траве и использовали свой опыт,