как вы знаете, был жертвой, и, похоже, ничего не было похищено, кроме его медали военных лет и этой старой фотографии, так что мне любопытно посмотреть, может ли это пролить какой-то свет на это дело. Это всего лишь шанс — возможно, он сам снял вещи со стены или выбросил их. Возможно, мы идем по ложному следу, но пока у нас не так много зацепок».

«Мне показалось, я слышала по радио Пиригорд, что в Лалинде были задержаны несколько подозреваемых, не так ли?» — спросила Памела. «Они не назвали никаких имен».

«Нет, если им меньше восемнадцати, они несовершеннолетние, и их имена не могут быть разглашены. Несколько местных молодых людей, связанных с Национальным фронтом, были объектом полицейского расследования, но пока нет никаких реальных доказательств, которые связывали бы их с убийством Хамида или даже связывали бы их с Хамидом».

«Я не так уж много знаю здесь молодых людей», — задумчиво сказала Памела. «Возможно, мне следует. У некоторых моих гостей здесь есть дети-подростки, и, возможно, было бы неплохо познакомить их с молодыми местными жителями. Прошлым летом мы сделали это с молодой французской парой, которая играла здесь в теннис на корте. Кажется, их звали Рик и Джеки.»

«Рик и Джеки?» Резко спросил Бруно. «Могли ли это быть Ричард и Жаклин?»

Памела пожала плечами. «Я просто знала их под этими именами. Привлекательная молодая пара, лет шестнадцати-семнадцати. Она симпатичная, со светлыми волосами, очень хорошая теннисистка. Он стройный, может быть, килограммов шестьдесят. Кажется, он сказал, что его отец здешний врач. Почему? Вы их знаете?»

«Как ты с ними познакомилась, Памела? И когда именно это произошло?»

«Они сказали, что гуляли по лесу и заметили мой теннисный корт. Они сказали, что никогда раньше не играли на траве, и спросили, могут ли они попробовать.

У меня была английская семья с несколькими детьми-подростками, и они провели день, играя в теннис. Они казались очень приятными и вежливыми, но у меня сложилось впечатление, что они довольно энергично ухаживали в лесу, а не просто гуляли. В прошлом году это было, должно быть, в конце августа, может быть, в начале сентября. Рик и Джеки приезжали два или три раза. Кажется, у нее была машина, но в этом году я их не видел».

«Вы говорите, они вышли из леса и направились к вашей собственности. В какой именно лес?»

«Вон за тем холмом». Она указала. «В сторону дома Хамида. С холма вы можете видеть и мой дом, и его».

«Они когда-нибудь упоминали Хамида, или встречались с ним, или видели его здесь, когда он приходил рассказать вам, как подрезать ваши розы?»

«Насколько я могу припомнить, нет».

«Когда они снова пришли навестить вас, они пришли тем же путем, из леса?»

«Нет, они приехали по дороге на машине. Я хорошо это помню, потому что она ехала слишком быстро, и мне пришлось сказать ей притормозить».

«Они снова уходили в лес, пока были здесь?»

«Да, я думаю, что так и было, подростковая страсть и все такое. Ты говоришь очень серьезно, как полицейский, Бруно. Как ты думаешь, они могут быть связаны с убийством Хамида?»

«Я не знаю, но это наводит на мысль, что они, возможно, знали старика, или видели его, или, по крайней мере, имели возможность сделать это, и кроме этого, нет ничего, что связывало бы их с Хамидом».

«Они не походили на представителей Национального фронта. Они никоим образом не были скинхедами или бандитами. Они казались довольно образованными и обладали хорошими манерами, всегда говорили «пожалуйста» и «спасибо». Однажды они даже принесли мне цветы. Они немного говорили по-английски, хорошо ладили с английскими детьми. Они были действительно очень приятными — мне было приятно с ними познакомиться».

«Ну, может быть, это и ерунда, но поскольку у нас так мало зацепок, мы должны проследить их все. Поэтому я должен поблагодарить вас за игру и вернуться к работе. Но я лучше прогуляюсь до того леса и посмотрю все, что можно увидеть, прежде чем уйду».

«Можно нам тоже пойти?» — спросила Кристина. «Я никогда не видела настоящего полицейского за работой».

«Я не настоящий полицейский, не в этом смысле», — рассмеялся Бруно. «Я не буду похож на вашего Шерлока Холмса с его памятью на сотню видов сигарного пепла и увеличительным стеклом. Я просто хочу взглянуть. Пойдемте, если хотите».

Это превратилось в приятную воскресную прогулку до вершины холма, примерно за километр до первых редких деревьев. Еще сотня метров по лесу и через гребень холма, и вот дом Хамида, метрах в пятистах или около того, и единственное здание в поле зрения. Они прошли по опушке леса и нашли небольшую полянку с мягким дерном, защищенную и уединенную, но с великолепным видом на плато — идеальное место для романтического свидания на свежем воздухе, подумал Бруно. Он внимательно осмотрелся и нашел под кустом несколько старых сигаретных окурков и разбитый винный бокал. Ему пришлось бы прислать сюда команду криминалистов.

Они возвращались к дому Памелы в основном молча и быстро допили то, что осталось от шампанского. Затем барон и Бруно удалились. Приятная атмосфера после тенниса стала мрачной. Они не планировали снова играть вместе, но Бруно решил, что всегда может позвонить. Сейчас неподходящее время, особенно когда тень убийства соседки нависла над домом Памелы и известно, что подозреваемые посетили ее, пользовались ее гостеприимством и играли на том же теннисном корте, где они провели такое приятное утро.

ГЛАВА 15

Судебный исполнитель, щеголеватый и явно амбициозный молодой парижанин по имени Люсьен Тавернье, которому, возможно, только что исполнилось тридцать, прибыл ранним утренним рейсом в аэропорт Периге. Бруно мгновенно невзлюбил этого человека, когда заметил, с каким хищничеством тот смотрел на инспектора Изабель на первой встрече следственной группы. Было сразу после восьми утра, и Изабель разбудила его телефонным звонком в полночь, чтобы сказать, что потребуется его присутствие. Бруно не хотел идти; ему нужно было организовать парад на полдень, и он не был членом следственной группы, но Джей-Джей специально попросил его быть там, чтобы объяснить новые улики, которые привели Ричарда Геллетро и Жаклин Куртемин в окрестности коттеджа Хамида. Если бы Бруно не позвонил Джей-Джею накануне, Ричарда бы уже освободили.

«Он сказал, что раньше ходил в лес, чтобы заняться сексом, и