До назначенного времени оставалось минут десять. Дронгоподнялся, еще раз посмотрел на женщину и вышел из холла. В этом отелеостанавливались не только очень богатые, но и достаточно известные люди.

«Где я мог ее видеть?» — размышлял Дронго, выходя из отеля.Он остановился у входа, наблюдая за проносившимися мимо черными лондонскимитакси, больше похожими на кареты прошлого века, чем на современные автомобили.Справедливости ради следовало признать, что эти несколько старомодные машины быликуда удобнее большинства современных.

Он уже собирался двинуться дальше, когда увидел выходившуюиз отеля женщину, на которую обратил внимание еще в холле. Она думала о чем-тосвоем. На Парк-Лейн почти не было пешеходных переходов, и приходилось пользоватьсяподземными. Но незнакомка брела как во сне. Он видел, как она прошла потротуару направо и вдруг повернула к Гайд-парку, не обращая внимания на потокмашин и уже собираясь ступить на проезжую часть. Он бросился следом. Противнозавизжали тормоза, и Дронго в последний момент буквально вытащил незнакомкуиз-под колес «БМВ».

Водитель, чудом избежавший аварии, разразился бранью в адресглупых туристов, праздно шатающихся по Парк-Лейн. Он сразу признал в Дронгоиностранца, и этого было достаточно, чтобы его хваленая английская сдержанностьмигом исчезла.

— Извините, — без конца повторял Дронго, все еще поддерживаяженщину, — извините нас.

Водитель никак не мог успокоиться, продолжая ругать туристовза то, что не знают правил дорожного движения.

— Ваши правила, видимо, отличаются от наших, — заметилДронго, — мы смотрим сначала налево, а потом направо. У вас же все наоборот.

Водитель еще больше рассердился: этот иностранец явнонасмехался над правосторонним движением в Англии — хлопнул дверцей и уехал. Женщина,оправившись от испуга, спросила у Дронго:

— Кто вы такой?

— Человек, который оказался в нужном месте и в нужное время,— ответил он, — вы, кажется, хотели попасть под машину?

— Нет, — ответила она, — просто задумалась. Я ждала подругу,а она не пришла.

— Надеюсь, что подругу, — улыбнулся Дронго, — непонятнотолько, почему, не дождавшись ее, вы решили свести счеты с жизнью?

— Причина не в этом, — очень серьезно ответила женщина. — Номне позвонила ее мама, сказала, что у подруги лейкемия. Анализы этоподтвердили.

— Извините, это и в самом деле ужасно.

У нее было узкое лицо, ровный прямой нос, темныеминдалевидные глаза, как у южанок, и темные же волосы.

— Вы не англичанка? — спросил он.

— Нет. Итальянка. Извините меня, я плохо себя чувствую. Мнелучше вернуться в отель.

— Да, конечно. Можно пройти здесь, через ресторан.

Кроме парадного входа, находившегося с правой стороныздания, в «Дорчестер» можно было попасть прямо с Парк-Лейн, пройдя черезитальянский ресторан. Так они и сделали. Все три лифта находились справа отвхода. Дронго проводил ее до одного из них.

— Не беспокойтесь, — мягко сказала она, — я доеду сама.

— До свидания, — он кивнул молодой женщине. Очень молодой.Только сейчас он обратил внимание на выражение ее глаз, испуганную улыбку, чутьдрожавшие губы. «Ей лет двадцать, от силы двадцать пять», — подумал Дронго.

— Спасибо, — она попыталась улыбнуться, но улыбка неполучилась. В глазах были растерянность и страх. — Извините меня, — сказалаона, и лифт закрылся.

Он повернулся и, ругая себя за то, что не спросил ее имени,направился к выходу. Швейцар подозрительно посмотрел на него, когда он сновавышел из здания, не попросив вызвать такси или подогнать собственную машину изгаража.

«Какой-то чудак», — подумал швейцар. Впрочем, у богатых своипричуды. Таких чудаков в «Дорчестере» большинство.

В Таджикистане был уже полдень, и сотрудники МВД успелипроверить и выслать все данные по запросу коллег из Москвы. Корниенкопродублировал запрос через МВД, чтобы получить ответ как можно быстрее. И еслитаджикская контрразведка все еще молчала с ответом, то из МВД Таджикистана пришелсовершенно определенный ответ по поводу двух бывших уголовников.

Получив сообщение, Корниенко позвонил Потапову и попросилразрешения доложить лично об информации, поступившей из Душанбе. У Потапова сутра было плохое настроение. Директор предупредил его и остальных заместителейо должностном соответствии. Видимо, президент уже дал нагоняй директору,который в свою очередь решил отыграться на подчиненных. В случае если покушениеповторится или, не дай бог, Полетаев будет убит, в отставку отправят не толькодиректора, это Потапов отчетливо себе представлял.

Он ждал от Корниенко оперативной информации, но в любоймомент готов был сорвать на нем свое настроение.

— Пришло сообщение из Душанбе, — доложил Корниенко. — Как мыи предполагали, в местном МВД имеется подробная информация на обоихтеррористов. Агзам Кахаров дважды судим. Первый раз за грабеж, второй — заубийство. Отбывал наказание в Казахстане. Во втором случае он легко отделался,поскольку судили его как сообщника преступления, приговорив к восьми годамтюремного заключения.

— В каком году? — спросил Потапов.

— В восемьдесят восьмом. Тогда его и отправили в Казахстан.Но после девяносто второго он вернулся в Душанбе. Принимал участие вгражданской войне на стороне правительственных войск. По непроверенным данным,ушел из отряда в апреле девяносто шестого. Был связан с наркодельцами. Сейчасуточняют его возможные связи. Обещают выслать дополнительную информацию.

— Значит, первоначальная версия все же не подтверждается? —спросил Потапов. — Вы полагаете, что это месть контрабандистов?

— Не думаю. Скорее совпадение. Но мы проверим и этотвариант. Особо важные данные получены по второму террористу. Оказывается, вдевяносто втором, после распада Союза, он совершил преступление уже внезависимом Таджикистане и был посажен в тюрьму. Бежал оттуда с группойзаключенных, убив конвоира. В девяносто втором и девяносто третьем воевал настороне оппозиционных отрядов. Тогда в Таджикистане воюющие стороны называли внароде «вовчиками» и «юрчиками» и не делали больших различий между ними.Провоевав два года против победивших, в феврале девяносто четвертого он вместес группой боевиков из своего отряда перешел на сторону победителей.

Особо отмечена его жестокость. В отряде он обучился стрельбеиз гранатомета и пулемета. Был ранен при подавлении восстания в танковомбатальоне. С девяносто седьмого числился пропавшим без вести.

— Как это «пропавшим»?