Полковник повернулся, чтобы найти Полетаева. Он не видел,как перебегают дорогу, лавируя между машинами, Корниенко и Дронго.

— Сорвалось, — хрипло сказал Слепнев, — уходим, Старик,быстрее!

Сидевший за рулем Харчиков попытался выехать, когда заметилбегущих к их автомобилю двух мужчин. Остальные едва поспевали за ними. Рудневвсе еще прикрывал Полетаева, не давая ему подняться.

— Быстрее, Старик! — крикнул Слепнев. И в этот момент Дронгои Корниенко открыли огонь по микроавтобусу. Дронго целился в колеса, аКорниенко в водителя, чтобы не дать машине уйти. Через несколько секундХарчиков уже лежал на руле, уткнувшись в него лицом. Из простреленного вискалениво выползала струйка крови.

Слепнев выскочил из микроавтобуса. Так некстати появившийсяСтиляга спутал все его карты, заставил сменить позицию. Он выхватил пистолет,полный решимости пробиваться. Но было поздно.

— Вот он! — закричал Руднев.

В последнюю секунду Слепнев обернулся и посмотрел на Дронго.Что-то мелькнуло в его взгляде. Может быть, сожаление. Может быть, гнев. Может,досада на свою несостоявшуюся жизнь. Это был его последний взгляд. Дронго,опустив пистолет, смотрел на «ликвидатора». Через мгновение со всех сторонзагремели выстрелы, отбросившие тело Слепнева на проезжую часть. С разныхсторон стреляли сотрудники ФСБ и МВД. Слепнев упал и был еще жив, когда к немуподбежал Дронго.

— Глупо… — прошептал Слепнев, — все… так… глупо…

Он закрыл глаза и перестал дышать. Дронго убрал пистолет.Подбежал Корниенко.

— Все, — сказал Дронго, — теперь уже все. Можете приниматьновый бюджет. Скажите Полетаеву, чтобы предусмотрел большие ассигнования дляФСБ. Вы это заслужили.

— Дайте ваше оружие, — потребовал Корниенко, — вы вчеразастрелили человека в Международном центре.

— В этих двоих я не стрелял, — хмуро возразил Дронго. —Лучше проверьте свое оружие.

— Не шутите, — вздохнул Корниенко, подходя к мертвомуСлепневу, — мы его наконец взяли. Поймите, надо все тщательно проверить.

— А я и не сомневался, что вы отберете у меня пистолет, —сказал Дронго, протягивая оружие Корниенко. — Если он нужен вам в качествевещественного доказательства, не возражаю. Только, ради бога, ничего больше неговорите. Мы сделали все, что могли. Поднимите Полетаева, ему больше нечегоопасаться. Надеюсь, теперь Государственная дума примет наконец бюджет набудущий год.

Он возвращался домой пешком. Отказавшись от предложенноймашины. С наслаждением подставив ветру лицо. Все закончилось. Полковник Слепневнавсегда успокоился. Все информационные агентства мира сообщили о том, чтогосударственный бюджет России принят. Несмотря на возникшую в стенахГосударственной думы панику, парламентарии тем не менее проявили выдержку,вернулись на заседание и практически единодушно приняли новый бюджет. Это былтриумф не только Полетаева, но и нового правительства. Некоторые корреспондентывскользь упомянули об отставке Сергея Шумского, однако на фоне общей эйфорииэто было уже не столь существенно.

На Франкфуртской бирже был зафиксирован рост марки, вНью-Йорке вырос индекс деловой активности Доу-Джонса. Утверждение новогобюджета вселяет надежду на стабилизацию обстановки в России — в один голосутверждали все экономические обозреватели.

А Дронго шел домой в полном изнеможении. За последние тридня он смертельно устал и не ощущал ничего, кроме пустоты. Это была не егопобеда, не его триумф. Он просто сделал свое дело. Воспоминания о той, другойстране, в которой он жил, во имя которой проливал кровь, до сих пор фантомнойболью отзывались в душе. Он понимал, что возможности восстановления некогдавеликой державы двадцатого века исчерпаны. Что нельзя входить в реку временидважды. Но никто не мог отнять у него право на память. И он шел, охваченныйвоспоминаниями.

Войдя во двор, кивнул двум соседкам-бабушкам, сидевшим наскамейке, улыбнулся играющим детям. Подошел к дверям, набрал код. Вошел вподъезд и, как обычно, стал подниматься по лестнице. Лифтом он никогда непользовался. Вдруг он почувствовал, что его ждут. Быть может, услышал какой-тошум. Остановился. Оружия при нем не было.

Значит, судьба, подумал он, продолжая подниматься. Нельзяпостоянно убегать от судьбы. Если так ему суждено, он будет сегодня убит. И нисам он, никто другой приговор судьбы отменить не может. Он никогда не былфаталистом, но безмерная усталость и чувство опустошенности сделали свое дело.Он продолжал подниматься, ожидая встречи с Судьбой.

Дойдя до последнего лестничного пролета, он уже несомневался в том, что наверху кто-то есть. Кто-то стоит у его квартиры. Слышалчье-то прерывистое, взволнованное дыхание. Дронго усмехнулся и решительнопреодолел оставшиеся ступеньки.

К нему метнулась чья-то тень.

— Я тебя нашла! — Дронго ошеломленно смотрел на стоявшуюперед ним Джил.

Она бросилась к нему, обвила его шею руками, а он какзавороженный смотрел на молодую женщину.

— Ты здесь? Ты в Москве? Как ты нашла меня?

— Мне захотелось стать достойной подругой шпиона, — сулыбкой произнесла Джил, — или ты забыл, что я постоянная гостья отеля«Дорчестер»? Там и узнала твой адрес. Сложнее было получить визу. Ты меняпустишь в дом, или мы так и будем стоять на площадке?

Дронго повернул в замке ключ и подумал: «Это Судьба».