Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще загодя Катя купила уютную шаль из кашемира и меховые тапочки-угги. Главный же подарок уже ждал Анну Ионовну на даче.
* * *
Соня с Тимуром сидели на разных концах большого дивана, но даже если бы это расстояние было втрое больше, то и тогда всем окружающим была бы очевидна незримая нить, связывающая их друг с другом. Казалось, в обоих заключен магнит, и только неведомая в природе сила позволяет им существовать отдельно – двум частям одного целого.
– А не перекинуться ли нам в подкидного, пока Леонид шашлыками занят? – задорно предложила Анна Ионовна.
– Я пойду помогу, – Тимур встал с дивана и направился к выходу.
Соня рванулась за ним:
– Я с тобой. Там тучи вроде собираются, возьми дождевик.
– Да какие тучи! К тому же я люблю дождь.
Не слушая, Соня выбежала в прихожую и принесла черный длинный дождевик.
– Примерь.
Тимур небрежно накинул его на плечи, завел один край через плечо и замер. В солнечном свете, мягко льющемся в окна гостиной, его безупречный профиль был необычайно хорош. Катя на минуту подумала, что перед ней сказочный герой. Все завороженно смотрели на Тимура, забыв об игре.
– Принц датский! – с восторгом произнесла Анна Ионовна.
Когда Соня с Тимуром вышли, возникла пауза. Казалось, каждая думала о чем-то своем, но все понимали, что это свое – общее.
– Опять мы втроем, как всегда, играть будем, – с деланым огорчением вздохнула Надежда. – Время идет, а ничего не меняется.
– Да ладно тебе прибедняться, Наденька, – ласково потрепала ее по руке Анна Ионовна. – Вон какого хозяйственного мужчину себе отхватила, а у Сони и вовсе Аполлон. Пылинки с него сдувает, от дождя в разгар солнечного дня укрывает. Осталось нам дождаться, когда Катенька судьбу устроит.
– Моя судьба давно устроена, – Катя приобняла бабушку за плечи. – И я ею вполне довольна.
– Почему же ты Денисова-то не позвала? Мы бы рады были его видеть, – осторожно осведомилась Надежда.
– Он работает, – Катя неопределенно махнула рукой. – Как всегда, вы же знаете.
– Он работает, ты работаешь, – вздохнула Анна Ионовна. – Как раньше-то – и работали, и все успевали.
– Погадай мне лучше, бабуля, – попросила Катя.
– Ты как будто мороженое просишь. Ну давай. Где у тебя здесь колода? Хотя, ты знаешь, я не большая мастерица гадать, не то что моя сестра Леночка. Когда я в последний раз к ним в Пензу ездила, к Елене Ионовне чуть не очередь стояла, она уже и запись вести стала. А все сарафанное радио. Видать, дар у нее есть. Ох, давненько не видала я их: Леночку, Жанну, Маринку.
При упоминании имен родни Надежда поджала губы, встала и подошла к окну. Иногда соль воспоминаний бередит и давно зарубцевавшиеся раны. Слышать о племяннице, ставшей женой ее бывшего мужа, она не хотела. Можно было бы разыскать Маринку и пригласить на день рождения Анны Ионовны, как предлагала Катя. Одну, а может, и с Суворовым. Это могло бы стать началом примирения с близкой родней. Но лишь только представив черное бархатное платье с белым воротничком, буквально сошедшее с Надеждиного портрета в молодости на постаревшую Маринку, встреченную недавно в театре, она категорически отказалась от этой затеи.
Анна Ионовна сокрушенно покачала головой, показывая Кате, что поняла свою оплошность. Катя поспешно достала из комода колоду карт и окликнула Надежду.
– Мама, ты же тоже раньше гадала. Давай твой дар проверим. Погадаешь мне?
Надежда вернулась к столу, перетасовала колоду.
– Снимай левой рукой!
Катя вытянула небольшую стопочку карт, которую Надежда положила вниз колоды. Затем Катя вытянула первую карту – туз.
Анна Ионовна покачала головой: все как по писаному – большая, но утраченная любовь. Эх, Семен, так и не женился он на ее внучке, но как любил, как оберегал, и она при нем расцвела, как цветочек…
– Что было, что будет, что удивит, что развеселит, чем сердце успокоишь, – задумчиво произнесла Надежда, разглядывая карты. – На любовном фронте хлопоты, суета…
– Да откуда хлопоты, полный штиль, – улыбнулась Катя. – Ой, мама, не передался тебе дар твоей пензенской тетки.
– Туз мечей и… – пробормотала Надежда и смешала колоду. – Тьфу, и правда, не бери в голову. Ну его, это гадание.
– Шашлыки готовы! Всех ждем к столу! – в гостиную вбежала Соня, глаза ее сияли. Катя подумала, что давно не видела дочь такой оживленной и счастливой.
В летней беседке Катя заранее подготовила все для торжества. Оставалось только принести закуски, шампанское и вино из холодильника на кухне.
Анну Ионовну посадили во главе большого круглого стола. Где бы они ни жили, у них всегда был круглый стол! Подаренные букеты оставили в доме, застолье украшала простая стеклянная ваза с полевыми ромашками.
Леонид торжественно раскладывал румяные кусочки мяса по тарелкам.
– А можно с шампура есть? Так вкуснее! – спросила Соня.
– Сегодня все можно, – ответила Анна Ионовна. – Я тоже попробую прямо с шампура. В девяносто лет наконец-то можно позволить себе все! Хотя нет, поберегу-ка я свои новые зубы…
Анна Ионовна, пережившая голодные военные годы, никогда не позволяла себе откусить даже яблоко: брала десертный нож с тарелочкой и очень изящно ела отрезанные ломтики.
– Гулять так гулять! – Леонид открыл шампанское, извлеченное из ведерка со льдом. – С юбилеем вас, дорогая Анна Ионовна! Три года я имею честь входить в вашу семью и поздравлять вас с днем рождения! А сегодня – особая дата. Вы – ангел-хранитель этой семьи. Обещаю вам беречь и охранять ваших девочек, тем более вот и подмога у меня появилась.
Тимур тоже встал и поднял бокал.
Катя неожиданно почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Она не могла вздохнуть полной грудью: волна нежности, грусти, тревоги и безграничной любви к родным людям захлестнула ее с головой.
Леонид и Тимур стояли друг против друга, как два рыцаря. Анна Ионовна тоже украдкой смахивала слезу. Надежда сидела торжественно, с прямой спиной, словно за пианино. Соня, вытянувшись в струнку, не спускала глаз с Тимура.
– А мы с Катей приготовили тебе сюрприз, – объявила матери Надежда, когда все справились с шашлыками.
– Приглашаю всех в дом, – подхватила Катя.
– Зачем в дом? На улице так хорошо, – заныла Соня.
– Наверное, сюрприз там спрятан? – предположил Тимур.
– Вот именно! – Катя широким жестом хозяйки указала на видневшуюся сквозь