— Два больших ходят, еще три малых для узкоколейки проходят испытания. Вагонов собрали 47 штук, из них 20 теплушки, 14 на восстановлении.

— Много что-то, — задумался я, прикинув, с чего мы начинали неделю назад.

— А это именно нашему корпусу пожертвовали из запасов Общества Путиловского завода, — тут же пояснил Мелехов, и все сразу встало на свои места.

Очевидно, вагоны — это прощальный подарок Анны, и вряд ли бы она стала отправлять мне обычные двухосные платформы, которые не так сложно выбить и из наших интендантов. Те хоть и изображают жадность, но за любую возможность разгрести заторы на узловых станциях готовы хвататься руками и ногами. Даже на противоестественных условиях — бесплатно.

— А какой они длины? — осторожно спросил я.

— 20 метров.

— Ну точно, четырехосные, — у меня на лице расплылась довольная улыбка. Кажется, скоро у нас появится возможность более плотно скрестить железные дороги и артиллерию.

— Господин полковник, — осторожно спросил новенький Лосьев, — а почему вы так радуетесь?

— Почему? А давайте подумаем вместе, в чем разница между старым и новым вагоном?

— Длина. Количество мест вырастает в два раза при росте нагрузки всего на 80%, что дает небольшой выигрыш по скорости переброски войск или грузов, но… Есть и огромный минус. Из-за большей базы такие вагоны плохо справляются с подъемами. Больше 4 градусов, то есть, 4 метра подъема на 100 метров дороги, и он уже может встать. Так что мы, получается, сами себя загоняем в более узкие рамки с выбором мест для прокладки дорог.

Молодой штабист замер, а потом побледнел, кажется, испугавшись, что слишком много себе позволил. Да уж, в Академии их явно строили.

— Неплохой анализ, — я улыбнулся. — Вы учли выстраивание логистики, и тут новые вагоны проигрывают, учли запросы пехоты — и тут уже, наоборот, новинка позволит перебросить на 20% больше солдат при одинаковой мощности паровозов. А двадцать процентов перевеса на поле боя — это немало. Но разве пехотой и логистикой все ограничивается?

— Еще есть… Медицина, — выпалил Лосьев.

— И что тут?

— Новые вагоны с большей рамой и поперечными трехрядными рессорами будут мягче идти.

— То есть?

— Меньше раненых пострадает при перевозке.

— Думайте! Еще!

— Я не знаю…

— Я не прошу учесть то, чего вы не знаете. Используйте то, что сами говорили раньше.

— Я… Если мы из-за длины вагонов прокладывали более ровные пути, то на мягкость дороги сыграют не только рессоры, но и это тоже.

— Хорошо. И что это нам дает?

— Срочные операции прямо в пути?

— Очень хорошо. Только для операций помимо мягкого вагона нам понадобятся еще…

— Свет! Нужно будет добавить генератор. Возможно, какое-то оборудование…

— Думаю, его список можно будет согласовать с доктором Слащевым. А когда доработаете проект, буду ждать вас на согласование.

— Мне самому доработать?

— Вы же предложили, значит, заслужили право первой брачной ночи. Впрочем, новенькие всегда могут и отступить.

— Нет. Я согласен! — Лосьев вспыхнул, вытянулся, потом бросил взгляд на Мелехова и, получив разрешающий кивок, тут же бросился заниматься первой самостоятельной задачей.

— Смышленый парень, — проводил его взглядом Мелехов, а потом внимательно посмотрел на меня. — Вот только вы, господин полковник, не все же ему сказали?

— Он сам не все сказал.

— Да. Лично я бы начал с артиллерии, — подполковник на мгновение задумался. — Вы считаете, что на новых платформах можно будет разместить наши морские орудия, я прав?

— Очень много нюансов, которые нужно учесть. Но вы правы. И я хотел попросить: как этот молодой человек подготовит свой проект с доктором Слащевым, так и вы с капитаном Афанасьевым посчитайте и проверьте на практике все, что понадобится нам для такой батареи.

Мелехов кивнул, мы договорились уже завтра обсудить их первые идеи, а потом меня нашел поручик Зубцовский. Оказалось, к воротам Лилиенгоу, рядом с которым мы размещались, подошел крупный китайский обоз. И его командир уверял, что приехал он именно ко мне.

Я, в принципе, ждал посланников от Мин Тао, ждал, что их будет несколько, и что какую-то мелочь для работы они прихватят. Но размах моих новых знакомых сумел удивить. Три сотни человек, двадцать больших телег, похожих на наши армейские. На такие обычно влезало по полтонны груза, значит, итого десять тонн… Начальник обоза, пожилой мужчина с седой косой, едва завидев меня, сразу поклонился и устроил экскурсию.

Мне показали слитки металла, отлитые, наверно, еще в прошлом веке. Покрытые зеленым налетом тигли и куча других приспособлений для плавки. Часть была для металла, часть для стекла, и, главное, ко всему прилагались люди, которые умели этим пользоваться. Если раньше в глубине души я сомневался, что у нас получится что-то серьезное, то теперь все резко изменилось.

Выделив под новое производство и жилье для рабочих несколько длинных фанз на севере Лилиенгоу, я дал китайцам сутки, чтобы они обжились и подготовили к работе все, что привезли. После этого можно будет рассказать, что именно я хочу получить, и посмотреть, что из этого они способны делать. Правда, как оказалось, рабочими были не все приехавшие — два десятка маньчжуров не принимали участия в общей суете. Они дождались, пока я договорю со старостой, и только потом представились.

— Янь Сюнь, — поклонился старший из них с выбритым лбом и длинной черной косой, завитой словно даже с каким-то рисунком.

— Полковник Макаров, — я ограничился легким кивком, ожидая продолжения.

— Я прибыл, чтобы принять командование вашими вспомогательными отрядами из местного населения.

— Вы военный? — спросил я в лоб.

— Бывший. Западное крыло посчитало, что мне лучше покинуть армию из-за моей позиции.

— Какой?

— Императрица, — Сюнь на мгновение прикрыл глаза, — хоть и принадлежит к маньчжурской династии, но не верит, что за нами будущее. Она слишком много прав и воли дает простым чжунго, а я… Мы слишком явно против этого высказывались.

Я задумался. Западное крыло — это китайская разведка; политика умиротворения большого Китая действительно проводилась Цы Си, ясное дело, были и недовольные. На первый взгляд в этой истории не было ничего необычного, но что-то меня смущало. Точно! Маньчжуры хотели сохранить свой статус, они ставили на меня, значит, рассчитывали, что я смогу им в этом помочь. Смогу ли? И