Ванновский был уверен, что даже в самой твердой голове должны быть хотя бы крупицы здравого смысла, а значит… Все будет как обычно.

— Глеб Михайлович, а я тоже вас искал, — Макаров как-то странно улыбался. Нехорошо.

— Зачем?

— Хотел узнать, есть ли новости о тех японцах, которых я передал Жилинскому. А то довольно много времени прошло…

— В таких делах лучше не спешить. Если обвинить кого-то без достаточных оснований, это будет пятном на репутации всего государства, — Ванновский выдал привычную речь, которой не раз прикрывался, когда не успевал сделать то, что обещал.

— Впрочем, это не так важно, — к счастью, Макаров тоже этим удовлетворился. — Я больше хотел обсудить ваши личные задачи.

— Мои задачи? — Ванновский выдохнул, а потом еще раз представился. Полностью! С фамилией! — И вы думаете, что можете приказывать, что и как мне делать?

— Как — не могу, — легко согласился Макаров, — Но что — могу и буду! Вы приписаны к корпусу, а корпусу нужна информация от разведки.

— Планы со стола самого микадо? — Глеб попытался превратить этот ужасный разговор хотя бы в шутку.

— Их оставим для разведки армейского уровня, — полковник был предельно серьезен. — От вас же я хочу знать информацию обо всех передвижениях противника в радиусе ста километров от линии фронта. Причем скажу сразу, если на дальних подступах меня устроят и общие сводки, то уже в дне пути от нас вы должны посчитать не только вражеские полки с пушками, но даже и обоз.

— И каким образом мне это делать? Откуда мне взять для этого людей?

— Вам они положены по штату? Просите у Жилинского! Нет — я могу выделить один из казачьих десятков. Но информация мне нужна.

— Я… — Глеб не знал, что сказать.

— Завтра вечером буду ждать вас с первым докладом. И к этому моменту рекомендую успеть посетить хотя бы ближайшие деревни. Квантун, Сыквантун и Таяо можно объехать буквально за пару часов. Работайте!

Полковник ушел, а Глеб еще несколько минут стоял на месте. Потом очнулся. С одной стороны, хотелось кричать от обиды, бежать в Ляоян жаловаться и ставить наглого выскочку на место. С другой стороны, а за что? За то, что заставляет работать? Глеб до этого ни разу не думал, что ему придется заниматься такой банальностью, как выстраиванием разведывательной сети среди местных.

— Впрочем, меня ведь учили, — он пытался убедить сам себя. — Да тут никто не знает, как все делать правильно. А полковник… Уже подсказал первые шаги, начну с ближайших деревень, потом двинусь дальше. Наверно, это будет даже интересно.

Молодой человек нервно рассмеялся, а потом решительно пошагал к выходу из китайского городка. Запах жженного в горнах угля напоминал ему духоту в самых грязных промышленных районах Санкт-Петербурга, и задерживаться тут Глеб совершенно не собирался.

* * *

Прошла еще неделя, а я сижу, считаю ближайшие важные даты этой войны.

Море, суша — тут ведь все связано в единую систему. В середине июля Ноги наберет достаточно сил и выбьет наши полки с Волчьих гор, подходя вплотную к Порт-Артуру. Первый обстрел, когда часть снарядов, пусть и не прицельно, долетит до гавани, и контр-адмирал Витгефт попробует прорваться во Владивосток. Ждал ли этого прорыва Тогу — очевидно ждал. Встречный бой, и наши, значительно уступая в броненосцах и мощи залпа, отойдут обратно в гавань, надеясь то ли на успехи сухопутной армии, которая прикроет им тыл, то ли на подкрепление из метрополии. И вот после этого, когда хоть где-то кровь из носу будет нужна победа, случится Ляоян. Первое сражение главных армий, когда наши стоят на хороших оборонительных позициях при общем равенстве сил — казалось бы, тут нельзя проиграть, но мы сможем.

При этом я оказался на месте будущего левого фланга за целых полтора месяца до того самого дня… Хотя какой день! Ляоян — это одно из сражений именно двадцатого века. Линия фронта в десятки километров, перемещения огромных масс войск и бой, который длился несколько дней. Еще не Мукден, который растянется на недели, но очень близко.

— Вячеслав Григорьевич, зачем вы нас собрали? — спросил Хорунженков, за которым стояли и остальные мои офицеры.

— У нас есть задача, — начал я. — Генерал Бильдерлинг давал нам немного времени прийти в себя, но оно вышло. Скоро ему предстоит нанести удар по подходящему к нам со стороны Кореи Куроки, и мы станем теми, кто подготовит этот удар.

— Сами участвовать не будем? — тут же спросил Шереметев.

— Генерал Куропаткин предупредил, что наша задача — обеспечить тыл выдвигающейся вперед группировке Бильдерлинга.

— То есть наш рейд — это подготовка той самой поддержки, — улыбнулся Врангель, он первым разобрался, как именно мы будем трактовать выданный нам приказ. И да, сейчас такое время, когда мы каждый день словно в суде. Есть приказы — законы, но как именно их читать каждый командир решает в меру своей образованности. И испорченности.

— Куда именно будем двигаться? — Хорунженкова интересовали более приземленные вещи. — Я ведь правильно понимаю, что основной ударной силой будет именно мой батальон?

— Основной — да, но на этот раз мы будем усиливать вас другими подразделениями, чтобы дать каждому вспомнить запах пороха. А еще нужно будет проверить в деле все те новинки, что мы с вами создавали и обкатывали в последнее время. Что же касается направления — помните реку Айхэ, что впадала в Ялу и прикрывала тогда наш левый фланг? Так вот мы двинемся к ее истоку и дальше продолжим движение вдоль нее. Нас интересует вот эта линия, мимо которой враг точно не пройдет.

Я показал на карте деревни Тун Ян — прямо на Айхэ — и Саймаки, примерно в двадцати километрах восточнее, на одном из ее притоков.

— А ведь Куроки тоже почти наверняка движется по Айхэ, только снизу вверх, — задумался Хорунженков. — Мы можем точно рассчитать, где он сейчас?

— Скорость его движения зависит не столько от его возможностей, сколько от скорости подхода пополнений, — ответил я. — Так как этой информации у нас нет, то ничего и не скажешь.

— То есть наша разведка боем нужна не только Бильдерлингу, но и всей армии, которая пока не знает, а куда вообще