с маленькой сумкой, и она протягивает ему что-то, что принесла с моря. Ярость поглощает меня, когда он что-то говорит, а она смеется. Я никогда раньше не слышал ее смеха, и я определенно не ожидал услышать этот звук от другого мужчины.

Чтобы добавить оскорбления к травме, его чертовы глаза обшаривают все ее тело, задерживаясь на ее заднице, когда она наклоняется, чтобы поднять то, что она уронила. Хотя я знаю Мэнни почти десять лет, я чувствую, что хочу покончить с ним прямо там, где он стоит. Он знает, что лучше не пялиться на женщину, которая моя. Желать ее. Какого хрена он вообще с ней делает?

Я направляюсь к ним, не заботясь о том, что выгляжу как ревнивый ублюдок, который готов убивать. Больше всего я ненавижу то, что Эмелия, похоже, очарована им. Только когда мои ботинки хрустят по песку неподалеку, они оборачиваются и видят меня.

Мэнни выглядит так, будто он готов обосраться, а Эмелия смотрит на меня суровым взглядом. Таким же, каким она смотрела на меня, когда увидела меня здесь с Габриэллой.

— Босс, — говорит Мэнни, опуская голову для почтительного кивка.

— Что ты здесь делаешь? — Возмущение в моем тоне подсказывает ему, что его ответ должен быть правильным.

— Я просто составил компанию мисс Эмелии. Она не очень хорошо плавает, и мы подумали, что мне будет неплохо побыть здесь на всякий случай, — объясняет он.

Ублюдок.

Он говорит правду, но он должен знать, что я видел, как он на нее смотрел. Зная, что единственное наказание, которое я ему выдаю, это смерть, его глаза умоляют меня не убивать его задницу. То, сколько времени он работал на меня, и тот факт, что я смог доверять ему больше, чем большинству, не сделает его неуязвимым к моему гневу.

— Убирайся с глаз моих. В следующий раз, если мисс Эмелия захочет поплавать и ей понадобится кто-то, кто присмотрит за ее задницей, я это сделаю, — отвечаю я, к большому смущению Эмелии.

Но Мэнни знает, о чем я говорю, и что я не несу чушь.

— Да, сэр, — отвечает он.

— Дай мне это, — приказываю я, жестом показывая ему, чтобы он отдал мне маленький пакетик. Он отдает и практически убегает.

Я заглядываю в сумку и вижу, что она полна ракушек. Затем я смотрю на Эмелию и вижу, как она расстроена. Но поскольку она скрестила руки под грудью, все, что я вижу, это массивные выпуклости ее сисек и глубина ее декольте.

— Что с тобой? — резко говорит она. — Он не делал ничего плохого.

— Не подвергай сомнению мои действия. Ты не видела, как он на тебя смотрел.

Она невесело ухмыляется и подносит руки к щекам.

— Невероятно. Кого волнует, как он на меня смотрит?

Мои глаза широко распахиваются, и мне приходится крепко стиснуть задние зубы, чтобы сдержать раздражение. Кажется, мое отсутствие слишком расслабило обстановку, и люди, включая ее, забыли, что она моя.

— Мне, блядь, не все равно. К тому же, почему ты здесь в таком виде? У тебя нет цельного купальника? — Я понимаю, как нелепо это звучит. Она тоже.

— Массимо. Я в бикини. Люди носят их все время. Но, эй, если мы играем в эту игру, я должна спросить, где ты был последние четыре дня.

Мои губы раздвигаются, и я смотрю на нее сверху вниз. Босая, она кажется намного ниже. Я возвышаюсь над ней. Правда моего отсутствия всплывает в моем сознании, но я хочу отогнать ее.

Она принимает мои колебания за что-то другое, и в ее глазах появляется что-то, чего я не совсем понимаю.

— Ты был с ней, не так ли? — Я мгновенно определяю эмоции в ее глазах как ревность. И боль.

Мне требуется мгновение, чтобы понять, что она имеет в виду Габриэллу. Но прежде чем я успеваю ответить, она начинает уходить, обратно в дом. Я хватаю ее за руку.

— Нет, — отвечаю я, притягивая ее к себе, — я не был с Габриэллой.

— Габриэлла... — задумчиво повторяет она. Раньше она не знала имени Габриэллы. Может быть, сказать ей это было ошибкой.

— Я был занят, — спокойно отвечаю.

— Мне всё равно. Ты можешь быть с кем угодно, — с усмешкой бросает она.

— Ревнуешь? — ухмыльнувшись, интересуюсь.

— Почему я должна ревновать? — отрезает она. — Я не провожу дни запертая в четырёх стенах и не живу под каблуком надменного… придурка.

Придурка? И ещё надменного? Интересно. Последний, кто позволил себе говорить со мной в таком тоне, вряд ли об этом жалеет… но она стоит здесь, почти постукивая ногой, и швыряет мне в лицо такие слова.

Я не выдерживаю и усмехаюсь.

— Ты правда назвала меня надменным придурком?

— Именно так, — не отводя взгляда, подтверждает она.

Я качаю головой, сдерживая улыбку, но всё же позволяю ей проявиться. Она пытается остаться серьёзной, но я вижу, как уголки ее губ дрогнули. Она отворачивается, чтобы скрыть это, но я мягко поворачиваю её лицо обратно.

— Ты гораздо красивее, когда улыбаешься.

Её выражение лица меняется. Взгляд смягчается, плечи расслабляются. Резкость улетучивается.

— Это ты пытаешься быть милым? — спрашивает она, прищурившись.

— Я не из тех, кто умеет быть добрым.

Её губы трогает легкая надутось, и я ловлю себя на мысли, насколько они идеальны. Этот умный рот явно создан, чтобы приносить гораздо больше удовольствия, чем просто обмен колкостями.

Я снова поднимаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, и на мгновение снова оказываюсь в состоянии потока, когда я не уверен, что делать. Мне следует уйти или отправить ее в ее комнату, но желание уже начало проникать в мой разум.

Она упирает руки в бедра, снова привлекая мое внимание к своему телу, и тут мне в голову приходит прекрасная идея о том, как мне заново познакомиться со своей будущей женой.

— Пойдем, примем душ со мной. — Я почти смеюсь, глядя на нее, словно на оленя, попавшего в свет фар.

Ее спина выпрямляеться, а все тело напрягается. Ее глаза наполняются тревогой. Однако вместо того, как она выглядела в тот день, когда боялась, что я лишу ее девственности, есть что-то еще, что таится за ее взглядом, что я определенно не скучаю. Похоть.

Невидимые пальцы похоти тянутся ко мне, любопытные. Я отпускаю ее, и ее щеки вспыхивают.

— Нет, — отвечает она.

Я ухмыляюсь ей, и ее прекрасные глаза цвета виски сужаются до размеров щелочек.

— Princesca, я тебя не спрашивал. — Я наклоняюсь ближе и провожу носом около ее уха. — Перестань вести себя так, будто ты не хочешь.

— Это не