— Все нормально. У меня пока что есть наличные, дальше разберусь.

— Я жду подробностей.

— Терпение, — рассмеялась Вера.

— Я собрала всю свою волю в кулак.

Вера проводила подругу и вернулась к делам, но после звонка Яниса ее работоспособность резко упала. Думая о встрече с ним, она толком ни на чем не могла сосредоточиться и несколько раз ловила себя на том, что тупо смотрит в экран монитора и ничего не делает. Погруженная в свои мысли, Вера не заметила, как, пожелав всем приятных выходных, ушел Гущинский. Чуть позже засобирались Артур и Леночка Носова. Ночью они улетали в Сочи на сдачу масштабного объекта — аппарт-отеля в Красной Поляне. Вера тоже принимала участие в работе над этим проектом, делала кое-какие расчеты и правки по инженерии.

Неля подождала, пока шаги Леночки и Артура окончательно стихнут за дверью, и выразительно приподняла бровь:

— С Леночкой он летит. И Захар промолчал. Знаешь, Леночка совсем не безропотная овечка, как я посмотрю.

Оторвавшись от своих глубоких размышлений, Вера иронично улыбнулась:

— Поверь, меня эта ситуация совершенно не волнует. Потерять два дня и не спать две ночи, чтобы поесть халявных канапешек? У меня полно других идей: на что потратить это время.

Ее и правда это не волновало, но все же она отметила, как, увязнув в трясине личных проблем, упустила момент, когда ее задвинули на второй план. Она вроде есть, — ее имя стоит в ответственных авторах, — но вроде бы и нет, потому что в завершающей фазе не участвовала.

— Он считает себя главным архитектором, хотя главный у нас Гущинский.

— Пусть считает. Мы с тобой таких «главных» много повидали, — монотонно поддакнула Вера.

— Вера, возьми Гладкову на себя.

— Этим проектом занимается Леночка, — мирно напомнила Вера, снова улыбнувшись настойчивости Буримовой.

— Они даже еще не встречались.

— Разве? — удивилась. — Она, по-моему, уже визуализацию сделала.

— Я тебе говорю! Гладкова три раза переносила встречу! Она даже разговаривать с ней не хочет. Вера, забери этот заказ!

— Нель, знаешь, как это называется? — Чуть оттолкнувшись от стола, Вера развернулась к Буримовой в кресле и произнесла по слогам: — Са-бо-таж.

— Это называется — разумность. С Леночки хватит и халявных канапешек. Я не хочу, чтобы она нам клиента зарубила. Она еще не достигла того уровня, чтобы самостоятельно общаться с заказчиками. У нас так не принято, и ты это прекрасно знаешь. Но почему-то Захар позволил.

Вера рассмеялась:

— Так я сама его об этом попросила! Я уже отказалась. Сказала, что Лене будет полезно поработать с Гладковой, пусть опыта набирается. А сейчас ты меня непонятно на что подбиваешь.

Но Буримова не отступила. Решительности в ней только прибавилось.

— Я хочу, чтобы ты поставила ее на место.

— Неля, нам хорошо работается в команде именно потому, что я всегда пытаюсь отделить эмоции от работы. Это крайне трудно в такой тесной связке, но я честно стараюсь. Обратись к ней напрямую, если у тебя есть какие-то вопросы.

— Я тебе об этом и говорю! Ты умеешь, а я нет. Если я начну выступать, будет скандал. Ты как клей. Ты склеиваешь всю команду. Знаешь — когда, кому и что сказать, кого притормозить. Блин, понятно же, что Гущинский неровно к тебе дышит, но именно потому, что ты такая, мы существуем комфортно. Если вдруг на первый план вылезет манипуляторша Леночка, наша жизнь превратится в ад. Я не умею деликатно, мне лучше вообще молчать.

— Почему она должна вдруг вылезти на первый план? Я думала, она около Артура трется.

— Я тоже думала! Но за эту неделю она три раза с Гущинским о чем-то беседовала за закрытой дверью. Ты не заметила?

— Нет... — задумалась Вера, — не заметила.

— Понимаю, что тебе не до того... но я ужасно боюсь перемен и не хочу, чтобы у нас на работе что-то поменялось. Пока ты летаешь в облаках, эта кикимора разлагает атмосферу.

— Ты о чем?

Неля помолчала, будто бы смутившись.

— Вера, все в курсе, что у тебя новый роман. Если ты думаешь, что это я всем разболтала, то нет. Я никому ничего не говорила. Вас Леночка видела. В тот же день, что и я, только не так близко.

— Ах вот оно что! — недовольно ахнула Вера.

— Ты даже выглядишь по-другому! — в голосе Нели сквозило восхищение.

— И как же?

— По десятибалльной шкале на все сто. Прям светишься!

Боже... Вера рассмеялась. Она всегда следила за своим внешним видом, но в эти дни делала это с особой тщательностью. Чтобы ничего не выдавало ту внутреннюю смуту, в которой она пребывала. Что еще раз подтверждает: люди всегда — или в основном — видят то, что хотят видеть, а не то, что есть на самом деле. Она уже давно слетела с облаков, о которых говорила Нелечка. Упала и расшиблась. И теперь скрывала душевные синяки под ворохом дизайнерской одежды. Тушь и красная помада творили чудеса, а новый парфюм и вовсе делал из нее другого человека.

— Так, ладно. И что говорят? — спросила Вера. — Интересно же. Рассказывай, раз мы коснулись моей личной жизни.

Неля опять будто смутилась, но глаза блеснули. Она пересела в другое кресло, поближе к Вере, и заговорщически улыбнулась:

— Ну-у-у, наши удивлены. Правильная Вера не такая уж правильная. И Леночка тебе очень сочувствует. Как бы считается, что ты нашла очередного неудачника, которого будешь содержать.

Вера расхохоталась, но, странное дело, что-то бабское и мелочное взвилось внутри. Снова эти противоречия... Ей должно быть все равно, что о ней говорят, — она сама все про себя знала, — но ее задели сплетни в отделе. Ей всегда было плевать, каким человеком считают ее мужа, но она взбесилась, что Яниса назвали неудачником.

— Ее надежды напрасны, — не удержалась Вера от комментария, хотя давала себе слово Майера не обсуждать.

— Слушай, я тебя ни в коем случае не осуждаю, — расфилософствовалась Буримова. — Люди расходятся — начинают новую жизнь. Ты у себя одна — и надо брать от жизни лучшее. В общем, ты поняла про Леночку.

— Конечно, — кивнула Вера. — Ты права. Хорошо, что ты за нами присматриваешь. Мы действительно приложили много усилий, чтобы всем было комфортно. В нашей работе и так