– Да, конечно.

Понятия не имел, о чем со мной хочет поговорить муж Мии. Но отказаться от разговора было бы невежливым и подозрительным. Поэтому нацепил на лицо доброжелательную улыбку и двинулся за ним. Мы миновали длинную анфиладу комнат, прежде чем оказались в покоях, отведенных его величеству. Здесь было тихо, напряжение будто витало в воздухе.

– Присаживайтесь, ректор, – король указал мне на кресло. – Отбросим условности и титулы, потому что мне не к кому, кроме вас, обратиться за помощью.

За помощью? Я не ослышался? Чем ректор академии мог помочь королю Луазии? Но Райнер не заставил меня долго мучиться неизвестностью. Он сел напротив и пристально взглянул мне в глаза.

– Вы кажетесь магом, достойным доверия, эр Дагеор, – сказал он. – Да и наш венценосный родственник вам доверяет. Поэтому я расскажу обо всем без утайки. Как вы слышали, мой сын – аномальный маг. Таких, как он, в вашей стране называют чудовищами?

– Мы с этим боремся, – сказал я.

– Да, знаю. Конечно, на все нужно время. Просто поймите, аномальная магия – это удел Арантии, в нашей стране ее почти нет. И мы не умеем обращаться с такими людьми, а у вас академия, и мне нужен совет… Не могу же я всю жизнь держать сына в браслетах.

Вспомнил жуткое ощущение, которое пришлось испытать в подземельях академии, и поежился.

– Конечно нет. Но он совсем ребенок и не может контролировать себя. У вас нет выхода.

– А Мия этого не понимает! Из всех обитателей дворца Альберт не трогает только меня и мать. Все остальные для него лишь живые игрушки. Он играет ими, как куклами. И один раз это уже довело до беды. Но я люблю сына, ректор Дагеор. Подскажите, как мне ему помочь?

Что сказать отцу, который надеется защитить своего ребенка? Не королю, а именно отцу?

– Пока он маленький, все, что вы можете, – это любить его. Пока ваш сын будет знать, что его любят, его эмоции будут большей частью положительными и он сможет контролировать аномалию. Увы, она напрямую зависит от внутреннего состояния аномального мага. Любые вспышки обиды, злобы, страха приведут к ее освобождению.

– Как Альберт может чувствовать себя хорошо, если его мать просто сбежала? – Райнер устало потер переносицу. – Я не виню Мию, но не понимаю, как она могла. Она же не только королева и жена, она еще и мать.

Мудрый человек. И, похоже, действительно любит беглянку-жену. Зачем же тогда Мия сбежала? Ответ был прост: любят ее, но не любит она. Пока я размышлял о причинах бегства королевы, дверь открылась и в комнату вошла служанка. Чувство опасности кольнуло куда-то ниже лопаток. И только потом заметил ее стеклянный взгляд. За ней вбежал мальчишка – копия Дара! Видно, внешностью юный принц пошел не в отца и даже не в мать, а в дядю. Огромные серые глаза, темные волосы, и при этом какая-то сила, окружавшая маленького ребенка. Он заметил меня – и остановился, а я почувствовал, как нагрелись рукоять меча и камень в перстне. Он пытался заставить меня что-то делать!

– Это мой сын Альберт, – устало сообщил Райнер. – Аль, прекрати немедленно!

– Значит, ты и есть Альберт, – наклонился я к мальчику. Тот молча смотрел на меня.

– Он почти не говорит. Ему хватает ментальных приказов, – раздался голос короля.

– Как тебя зовут? – спросил мальчик, и его отец замер с разинутым ртом.

– Аланел, – протянул ему руку.

– Значит, ты тоже Аль?

– Да, – кивнул в ответ. – Приятно познакомиться, Альберт.

Сын Мии смотрел на меня излишне серьезно для своих лет. Впрочем, я не удивился, учитывая, что еще в утробе матери этот ребенок меня проклял. Нянька так и стояла, уставившись в стену.

– Альберт, отпусти няню, – сказал я мальчишке. – Нехорошо играть взрослыми без их разрешения.

– Почему? – Серые глаза словно пытались заглянуть внутрь меня, но мальчику приходилось говорить, потому что впервые в жизни не мог приказать.

– Потому, что у каждого человека есть свои чувства, дела. Ты бы хотел, чтобы тобой играли?

Мальчик отрицательно замотал головой.

– Вот и им неприятно. Если ты продолжишь так поступать, они просто уйдут.

– Как мама?

– Твоя мама скоро вернется. Она не уходила. – Мне стало не по себе. Нет, пора менять тему. Я соткал иллюзию птички, и она вспорхнула с моей ладони. – Смотри, магия может быть красивой, когда никому не причиняет вреда.

Альберт уставился на птичку, но иллюзия не могла подчиняться ментальным приказам.

– Я хочу, чтобы она прилетела ко мне, – перевел взгляд на меня, словно понял, что это я управляю птицей.

– Хорошо.

Я заставил иллюзию сесть на протянутую ладошку. Аль поднес ее к лицу, и птичка легонько клюнула его в нос. Мальчик засмеялся.

– Папа, птичка! – протянул ладошку замершему Райнеру. – Смотри, она сама прилетела.

Тот отвернулся, чтобы спрятать от сына навернувшиеся на глаза слезы. Да, похоже, мне надо обстоятельно поговорить с Мией. Пусть она и чувствует себя пострадавшей, так просто рушить чужие жизни нельзя. И на самом деле страдают ее муж и сын.

– Папа, тебе не нравится птичка?

– Нравится, малыш. – Райнер совладал с эмоциями и потрепал сына по голове. – Видите, ректор, я даже не могу оставить его дома, иначе не знаю, что случится с дворцом. Он даже в браслетах умудряется кем-то командовать. Просто одним или двумя. Безумие какое-то.

Я щелкнул пальцами, и птичка превратилась в солдатика. Тот забавно маршировал на ладони, и Альберт весело смеялся, разглядывая его форму.

– Вы прекрасно ладите с детьми, – заметил Райнер. – Наверное, у вас они есть?

– Пока нет, я только собираюсь жениться. Зато полная академия студентов, и у каждого – своя аномалия. Волей-неволей научишься ладить со всеми. Вот видите, ваш сын доволен, и никто не страдает. Ему просто нужно внимание. Больше, чем обычному ребенку. А когда подрастет, привозите в академию. Думаю, мы сумеем помочь, хотя бы немного.

– Спасибо. – Райнер крепко пожал мне руку. – Вы возвращаете мне надежду, ректор эр Дагеор. Простите, что задержал вас. Навестите нас еще, Аль будет рад. Правда, сынок?

– Ты уходишь? – Мне достался еще один пристальный взгляд, и Реус снова недовольно заурчал. – Не уходи!

– Мне пора, – сказал я мальчику. – Но если хочешь, я приду еще.

– Хочу, – закивал тот.

– Тогда завтра загляну перед отъездом, если не будешь спать.

Закрепил для него иллюзию солдатика – пусть играет, а ночью он развеется. Хороший мальчишка, просто привыкший, что все следуют любому его повелению. Это опасно, и такую силу надо ограничивать. Странно, что Мия этого не понимает. С королем Райнером мы расстались почти что друзьями. Мне было жаль его. Было жаль его сына. Но чем я мог помочь? Только поговорить с той, из-за кого они здесь. Но что-то подсказывало: разговор этот будет бесполезным.