всякой всячиной: бокалами для вина и волшебными лампами и телефонами, всем, что только можно придумать. Всё это хранилось в хаотичном беспорядке, но понятном для работающих в Греческом театре. В этом безумии, наверное, была система, если они находили нужные вещи в огромном пространстве.

Отличное место для тайника.

Но Скелет повернул направо, под высокую арку, которая вела в другую комнату.

– За ним, – решила Элени. И я развернула её кресло, которое скрипнуло, налетев на выступающий угол напольной плитки.

Мы миновали несколько комплектов доспехов и подставку с мечами и щитами. У стены стоял высокий гардероб, и я вздрогнула, увидев за ним шест со скелетом, настоящим или нет – даже я не отличила бы без пристального изучения. Рядом находились полки с костями зверей и кричаще-яркая выставка муляжей разных частей человеческого тела.

Вокруг нас стояли ящики и коробки с тем, что выглядело как продукты и вино, они дрожали, угрожая упасть. Я даже удивилась, как это Скелет не пытался их понюхать. Может, потому, что сосредоточился на задании или понимал, что еда ненастоящая. Кто его знает. В этом волшебном месте иллюзии оживали.

Коридор привёл нас к лестнице, которую мы не видели раньше, потому что воспользовались лифтом. По ней спускалась дама в фартуке и матерчатом колпаке, проходя мимо нас, она быстро присела в реверансе.

– Добрый вечер, мисс Анастос.

И зашла в другую комнату. Стены были покрыты красными и чёрными трубами, некоторые из них блестели. Из одной падали капли: кап, кап, кап…

– Здесь внизу кухни, – сообщила Элени. – А ещё прачечная, бойлерная, отдел реквизита…

Она осеклась и вдруг выпрямилась.

– А там место, куда ведёт люк.

Скелет как раз обнюхивал указанную ею территорию, на которой была деревянная платформа. Вокруг неё громоздились ящики и коробки. У платформы было что-то вроде лебёдки, которая поднимала её и опускала, и большой рубильник, который открывал люк. Всё это было похоже на подъёмник, с помощью которого опускали гроб в склепы на кладбище.

Скелет, казалось, был в замешательстве. Видимо, потерял след. Опустив уши, он подбежал к нам с Элени.

– Чёрт, мы опоздали. Скелет потерял запах.

Я обессиленно села на платформу. Скелет подошёл ко мне, и в благодарность я почесала ему голову. Он сделал всё что мог.

Элени вздохнула в отчаянии.

– Прости, – сказала она, пряча лицо в ладони. – Потом подняла голову, и глаза у неё заблестели. – Мне иногда кажется, что я такая беспомощная. Всегда расстраиваюсь из-за того, что не успеваю за остальными.

– Ты ни в чём не виновата, – напомнила я. – Виноват только преступник.

Она посмотрела на меня.

– Когда Нико сказал, что хотел помочь семье… Я считаю, что всё из-за меня.

– Что ты хочешь сказать?

– Когда назойливые люди спрашивают, что со мной, я никогда ничего не рассказываю. Но тебе скажу.

Она закрыла глаза, призывая все свои силы.

– Я заболела совсем маленькой. Сначала меня полностью парализовало, но потом состояние немного улучшилось. Теперь я могу даже ходить, чуть-чуть, но быстро устаю и мне больно.

Я молчала и слушала. Когда она замолкала, слышно было лишь наше дыхание, капанье воды и отдалённый шум из кухни.

– Дела в театре шли хорошо, но не превосходно, потому что папа слишком много тратит на ремонт. Но мне были нужны лекарства. А когда я выросла и меня уже не носили на руках, он заказал для меня коляску. А потом захотел установить лифт, а это…

Элени нахмурилась.

– Дорого?

Она кивнула.

– Что бы я ни думала о репутации леди Афины, её выступления приносят хороший доход. И Нико, похоже, именно этим и занимался – чтобы ещё увеличить её популярность. Кто-то убедил его.

Она перевела взгляд на люк.

– Надеюсь, я не потеряла брата, – прошептала она.

Я разозлилась и сжала руки в кулаки.

– Я этого не допущу. Мы найдём его, Элени. Обещаю.

Она посмотрела на меня, и наши взгляды встретились.

– Вайолет Вейл, чего стоят твои обещания?

– Моей жизни, – ответила я, и мы сцепились мизинцами.

Если я не сдержу обещание, чего стоит моя жизнь?

Глава 29

Мы изо всех сил поспешили назад, на первый этаж. В фойе миссис Анастос беседовала с полицейским. При виде них я нахмурилась, не зная, нужно ли в дело об исчезновении Нико впутывать полицию, но было уже поздно.

– …И когда же вы в последний раз видели сына? – спросил он, держа наготове карандаш.

Констебль был мне незнаком: у него был рыжий ёжик волос и мешки под глазами.

Инспектор Холбрук стоял неподалёку, беседуя с кассиром.

– Мы его видели, – ответила Элени, когда я подтолкнула коляску поближе. Скелет бежал рядом с нами.

– Мама, он сидел на сцене, – со слезами на глазах сообщила она. – Потом кто-то перекрыл газ, везде погас свет, и он исчез.

– Так вот что случилось с освещением, – сказала миссис Анастос.

Она недоверчиво встряхнула кудрями, и на лице у неё отразилась тревога.

– Погоди, как это исчез?

– Наверное, кто-то утащил его через люк на сцене, – объяснила я, – но когда мы спустились в подвал, то не нашли никаких следов.

Она потёрла глаза и пробормотала что-то по-гречески, а потом добавила:

– Во что же этот мальчишка вляпался?

Полицейский нахмурился и постучал карандашом по каске.

– Покажите, куда ведёт люк.

– Да, да, – согласилась миссис Анастос. – Элени, пойдём с нами. Расскажешь подробнее, что видела, по пути.

Я уступила своё место, и миссис Анастос, в перчатках, взялась за ручки коляски.

– Спасибо, – поблагодарила она, хотя я видела, как далеко витали у неё мысли.

– Я постараюсь, – заверила я Элени. Она кивнула.

– Не теряй надежды, – попросила она, когда мать увозила её прочь, констебль шёл за ними, а шаги и скрип колёс отдавались эхом в пустом фойе. Вряд ли после осмотра подвала у меня нашлись бы ответы на вопросы.

Но у меня ответов не было вообще. Пора было принять крутые меры, например, подлизаться к инспектору Холбруку. Хотя на этот счёт у меня были сомнения.

Если у меня ничего не получится, Нико окажется в том же положении, что и отец, его несправедливо обвинят в убийстве. Но если я вообще промолчу, надежды у него не останется. Так что подкачать в этом деле нельзя.

Я наклонилась, погладила и почесала Скелета за ушами. Он поднял на меня печальные глаза.

– Жди меня здесь, парень, – прошептала я, понимая, что оторванный собачьими зубами кусок брюк инспектора вряд ли поможет делу.

Взяв себя в руки, я подошла к кассе.

– Инспектор?

Он посмотрел на