путём отправились на задворки театра, избегая коридора, где констебль Вильямс охранял гримёрку леди Афины. За сценой было полно рабочих, кричавших друг на друга, сплетничавших, почёсывавших головы.

Все были в шоке, вряд ли они обратят внимание на двух девчонок, которые решили провести расследование.

– Тсс, – зашипела Элени, когда мы двигались сквозь толпу. Я наклонилась к ней. – Вон там.

Справа была куча строительных лесов, верёвок и огромная лестница. Я всматривалась вперёд, но, кроме тьмы, ничего не увидела.

– Наверху, над сценой, есть дорожка – раньше я любила туда забираться.

– А твоя мама не падала в обморок от страха? – спросила я, всё ещё вглядываясь в чёрную пустоту.

– Нет, – засмеялась Элени. – Просто называла меня крысёнком. По-гречески это очень ласково звучит.

Я успокоилась и поставила ногу на нижнюю перекладину. До верха было очень далеко.

– У тебя получится, – подбодрила Элени, и я приосанилась.

Конечно, получится! Лазают же по ней другие туда-сюда. Какие могут быть сомнения.

И я полезла, ощущая под ногами гладкое, отполированное годами дерево. Я всё ещё слышала внизу нервный гомон, надеясь, что никто не закричит мне, чтобы слезала. Двигаться нужно быстрее.

Лестница не кончалась. Один раз нога скользнула, и я крепче ухватилась за перекладину, чувствуя, как перехватило дыхание.

«Что, если негодяй всё ещё наверху?..» – шепнул внутренний голос, но я решила не обращать на него внимания. Нашла время сомневаться.

Лестница вскоре вывела меня на деревянную дорожку с перилами. Я осторожно заглянула на платформу: она хорошо освещалась из зала, и, кажется, на ней никого не было. Но я, мягко говоря, опасалась.

Здесь, над сценой, случается всякое, напомнила я себе. Лестница должна быть надёжной. Отбросив долгие размышления, я взяла себя в руки и сделала несколько шагов к ступенькам.

С головокружительной высоты хорошо была видна сцена. Пустые кресла леди Афины, искорёженная подставка для хрустального шара, таинственный шкаф. Кажется, спинки у шкафа не было – ещё один обман.

Но нужно было сосредоточиться на деле. Кто бы ни бросил ту записку с угрозой, он побывал здесь, наверху, и мог оставить какой-то след. Человек наверняка молод и ловок, чтобы забраться сюда и так же быстро слезть.

Я сделала несколько неуверенных шагов по дорожке, держась за перила. Там ничего не было. Я оказалась в дурацком положении. А что же вы, мисс Вейл, ожидали увидеть? Надпись «Здесь был подлый злодей»?

Я снова повернулась к сцене. Допустим, письмо летело более-менее прямо, негодяй, наверное, бросил его из центра дорожки, чтобы оно долетело до леди Афины.

И тут я кое-что приметила. Прямо под платформой, на балке, лежал обрывок бумаги. Может, он не имел никакого отношения к этому делу. Но теперь, увидев его, я не могла уйти, не выяснив, что это.

Опустившись на колени, я потянулась к бумажке, но не тут-то было: проклятый кусок достать не удалось!

Изо всех сил стараясь не думать о том, как далеко внизу находится сцена, я схватилась за металлические перила и протянула руку, пока не стало больно, касаясь пальцами кусочка бумаги. Наконец мне удалось зацепить уголок.

– Попался! – победно прошептала я.

Подхватив клочок, я с облегчением отползла на середину площадки.

Это оказалась порванная визитка с надписью:

Несколько мгновений я просто рассматривала визитку. «Ничего себе загадки, – подумала я. – Какое это вообще имеет отношение к делу?»

Конечно, не исключалась возможность, что она лежала там годами, но, похоже, она была новенькая, разве что помята и обтрёпана – наверняка лежала в кармане. А может, её потерял один из рабочих театра, которые лазают по лестнице каждый день. Но я видела много рабочих в рубашках с длинным рукавом и комбинезонах с пятнами масла, красок и в опилках. Неужели кому-то из них понадобится визитка, приглашающая за лучшими мужскими костюмами?

Осторожно спрятав визитку в кармане, я вернулась к лестнице. Надо показать это Элени. Спуск дался мне и легче, и одновременно труднее. Мне всё время казалось, что оступлюсь и упаду.

Шум внизу нарастал, и я услышала зов Элени.

– Вайолет, нашла что-нибудь?

Добравшись до нижней перекладины, я спрыгнула и обернулась.

Мышцы облегчённо расслабились.

– Только вот это.

Я вручила ей визитку от портного.

Она хмыкнула и удивлённо подняла брови.

– К Кэрротту папа обычно водит Нико, когда… Ой!

Её перебил бегущий сквозь толпу Скелет, чуть не сшибший меня с ног.

Я поискала глазами Оливера и увидела, как он протискивается между людьми, бормоча извинения. Он, запыхавшись, остановился около нас и прислонился к пожарной лестнице.

– Вайолет, – тяжело дыша, сказал он, – нам… нужно поговорить.

Глава 26

– Что такое? – спросила я Оливера. – Что случилось?

Ему было явно не по себе.

– Давай на минутку выйдем. Только мы.

– Что же там такое, что ты не можешь мне рассказать здесь? – спросила я.

Но потом поняла, что вокруг работники театра. Может, Оливер хотел сообщить какую-то тайну.

– Пожалуйста, – попросил он. – Мы быстро.

Я взглянула на Элени, которая озадаченно пожала плечами.

– Я подожду здесь, – сказала она.

– Ты не возражаешь? – спросила я, положив ей на плечо руку.

Она погладила её холодными пальцами.

– Я подожду. Попрошу кого-нибудь найти маму или папу.

Я кивнула и, со вздохом взяв поводок Скелета, пошла за Оливером через шумную территорию за сценой. Пройдя по коридорам, мы вышли через чёрный ход, который, к моему удивлению, никем не охранялся. Интересно, был ли там Барретт, пока всех не созвали вовнутрь. Если нет, то преступник мог спокойно уйти через эту дверь.

Я отпустила Скелета, и он побежал рысцой по мощёному переулку и поднял у стены ногу. Чёрт! По крайней мере, мы были на улице. Небо потемнело, недалеко мерцал газовый фонарь, посылая тени на стены здания. Высоко на уступах здания и в сточной канаве, тихо воркуя, сидели голуби.

Я повернулась к Оливеру.

– Ну, говори.

Я понимала, что веду себя грубо, но мне очень хотелось рассказать ему о своей находке.

– Гм, – сказал он, теребя кепку, – Вайолет, это Нико.

– Что с ним? – хмуро спросила я.

Он глубоко вздохнул, явно неохотно сообщая новость:

– Я пошёл его искать, и Скелет отвёл меня в подвал. Я подумал, что он почуял крысу или ещё что, а он начал обнюхивать дверь с окном, которая была вся…

Он замолчал и помахал рукой.

– Затуманенная? В инее?

– Я видел только очертания. Кого-то ростом с Нико и большого мужчину. Они спорили. По-моему, это была бойлерная – там было жарко и