двухкомнатная. Хозяйка стала убирать со стола посуду, оставляя только чашки и десерт. Предполагалось, что чаепитие продолжится. Но Боярский прикрыл дверь и достал из-за кресла припрятанную загодя полторашку разливного светлого.

– Вот это дело! – сразу оживился Колобок.

– У меня и водка есть. Как, Алексей Алексеевич? За знакомство. Или вы не пьете?

– Почему? Пью. Но завтра трудный день. Лучше пива. Хотя, боюсь, не полезет. Чаем заправился так, что едва дышу, но не хотелось обидеть хозяйку.

– Пиво всегда полезет, – плотоядно облизнул красные губы Колобок. – Серега с родителями живет, но здесь ночует часто. Молодец, о заначке подумал.

– Мне до работы близко.

– Ладно, не оправдывайся. Квартира все равно твоя будет рано или поздно. А они тут, на Советской, дорогие, несмотря на то что дом старый. Миллионером станешь.

«А он завистлив», – отметил Алексей, так же как и старое название улицы, которое употребил Колобок. Дознаватель, который похерил дело Скворцова, нравился Алексею все меньше. Боярский или привык к подколкам своего коллеги, или думал так же, потому что промолчал.

– Долгих лет жизни Номине Баировне, – сказал за него Алексей.

– Это само собой. Но Сереге все равно повезло. Лично мою жизнь квартирный вопрос испортил.

– А карьеру? – не удержался Леонидов. – Небось непросто в таких летах работать дознавателем? Начальства над вами больно много, а вы человек свободолюбивый, как сами недавно сказали. У дознавателя работа собачья, он везде крайний. И опера норовят на него свои дела спихнуть, и сверху давят: мало работаешь! Семья не видит, доходит до того, что дети папу дядей начинают называть. Как вы продержались-то дознавателем аж до сорока лет?

– Только не надо обвинять меня в халатности, – сразу предупредил Сава. – Делаю что могу, а работа, как вы правильно заметили, собачья. Не много на нее находится желающих. За то, что нарекания имеются, надо моей бывшей спасибо сказать. А касаемо вашего клиента: я сделал все, что мог.

– Верю, – кивнул Леонидов, который решил не обострять отношения.

– Я знаю, что не имею права, но прихватил с собой кое-что. Из материалов доследственной проверки.

К удивлению Алексея, в мужском коллективе Колобок картавил гораздо меньше. Видимо, это было частью имиджа. Не так-то прост он был, этот дознаватель. Леонидов уже почти квалифицировал его как профи и насторожился. А что, если дело Скворцова спустили на тормозах намеренно?

– Я уже доказал Сергею, что человек, который живет сейчас в Казахстане и время от времени делает записи в блоге Скворцова, это не Скворцов.

– Почти доказали, – поправил Боярский. – Трупа-то нет.

– Его и не будет. Скворцов погиб на Байкале. Точнее, в Байкале. Особенность местной фауны такова, что через неделю труп в озере искать бесполезно. Вы наверняка побывали в музее в Листвянке. Или у вас другой гид вел экскурсию?

– А ведь верно! – враз оживился Сергей. – Я ж его помню! Сам тогда поржал. Но даже не задумался, что это может использовать преступник. Сава, ты что скажешь?

– Доказательства, – пожал плечами тот. – А если это был несчастный случай? Скворцов сам сорвался со скалы, упал в воду и утонул. Туристы ведь повсюду лезут.

– Тогда почему его гаджеты и документы оказались у другого человека, который бесцеремонно всем этим пользуется?

– Хорошо, и что вы предлагаете? – Савелий Ильич смотрел на Алексея в упор, и взгляд этот был недобрый. Мол, жил я без проблем, и тут на мою голову свалился ты. Катился бы обратно в свою Москву. Вы, сыщики, небось деньги лопатой гребете, а я за оклад.

Все это было Леонидову понятно. Странно, что Колобок вообще согласился на встречу.

И тут его осенило: деньги! «Квартира все равно твоя будет…» Он все чужие доходы, и будущие тоже, держит на контроле. Москвичи богатые, у них можно поживиться. Откуда частные сыщики берут информацию? Покупают. Все это Колобок просчитал. Но и Леонидов его просчитал. Понял, что надо быть аккуратнее.

Взятку предложить нельзя, да и не возьмет ее Колобок. Интересно, что он придумал?

– Сначала вы расскажите, – забросил удочку Алексей. – Что дало предварительное расследование? Ведь дознание вели по горячим следам и убийца еще был в городе, когда Скворцова обратилась с заявлением в полицию.

– Она типичная истеричка. – Видимо, дознавателю не удалось обаять Татьяну Александровну. Ни картавость не помогла, ни умение беспрерывно сыпать комплиментами. А заплатить Скворцова не догадалась. Понятно: в шоке была. И почти не спала. Не сообразила, что за человек перед ней и что ему надо. – Я бы тоже такую бабу бросил. Она меня буквально в осаду взяла, – пожаловался Колобок. – Серега не даст соврать. Я всё тщательно проверил, все контакты ее супруга. В отель к нему никто не приходил, и сам он нигде не бывал, только на работе. Дважды ездил на Байкал, но это нормально. Приехать в Иркутск и на Байкал не заглянуть? В ту же Листвянку. Тут ехать-то – всего ничего. Поведение Скворцова было стандартное, не говоря уже о том, что деньги в банкомате он снял сам. Даже его жена это подтвердила.

– Все это я уже слышал, – вздохнул Алексей. – Нам точно известно, когда Скворцов исчез. В тот день он уехал в Листвянку на такси. Таксиста проверяли?

– А как же. Вот фото той машины. – Колобок достал смартфон. – Смотрите. Если вам, конечно, интересно.

– Мне все интересно.

Он наконец-то заполучил искомое. Машина на кадре из видеоролика была ничем не примечательная. Белая «Лада Гранта», далеко не новая, номера видны четко. Пробить ее по базе и выяснить все о владельце ничего не стоило.

– Как она оказалась у отеля? – спросил он. – Скворцов вызвал такси?

– Да. Мы запросили распечатку звонков и сообщений за все то время, пока Руслан Семенович находился в Иркутске, и я внимательно ее изучил. Хотя это был колоссальный объем работы, – намекнул Савелий Ильич. Мол, я пахал, а получилось ни за что. – В день, когда Скворцов якобы пропал, ему пришло сообщение в мессенджер о том, что его ожидает белая «Лада Гранта», номер такой-то, – кивнул Колобок на смартфон, который Алексей пока не собирался выпускать из рук. – Все совпадает. По поводу таксиста: Калязин Валерий Григорьевич. Сменил не одно место работы, прежде чем заняться извозом. Оформлен как самозанятый, налоги платит исправно. Криминала за ним не числится. Дядечка лет пятидесяти.

Сергей при этих словах выразительно хмыкнул.

– Алексей Алексеевич, а вам-то сколько? – спохватился Колобок.

– Я дядечка лет пятидесяти.

– А выглядите лет на десять моложе, – вернулся в знакомую колею дознаватель, который знал, как завоевывать расположение. Побольше комплиментов.

– Спасибо, речь не обо мне, – сдержанно ответил Алексей. – Что еще можете сказать о Калязине? Какое он произвел