– Ну и как вам погода? Можно спокойно забыть о поливке на некоторое время.

– Вы видели, что пруд вышел из берегов? – подхватила мама.

Ред кивнул.

– И река Флинн.

– Река Флинн? – переспросила Эбигейл. Её голос дрогнул, а на лице отразилась настолько глубокая печаль, что мне невольно стало жаль соседку. Она стиснула медальон, и мы с Майком переглянулись.

– Чуть-чуть, – сказал Ред. – Не как тогда, в пятидесятые.

Эбигейл и прежде была бледна, но внезапно все краски с неё будто смыло, и она стала почти прозрачной, а в комнате резко похолодало. Я глянула на бабушку, проверяя, заметила ли она, но та уже хлопотала, убирая со стола.

– Кто будет викторианский бисквит?[12] – спросила она.

– О боже! – воскликнул дядя Джек. – Ты произнесла волшебные слова!

– Куинн? Поможешь мне, милая?

Я вскочила, быстро собрала грязную посуду и пошла на кухню. Бабушка уже включила воду, такую горячую, что оконное стекло запотело, напомнив мне о папином лице.

– Бабушка?

– Да, солнышко? – Она водрузила на стол пышный бисквит и чашку с домашними взбитыми сливками. – Будь добра, достань клубнику.

Я принесла из холодильника пластиковые контейнеры с ягодами.

– Порежь пополам, – проинструктировала она, протягивая мне нож. – Надо украсить верх.

Я принялась послушно резать клубнику, попутно собираясь с духом задать мучивший меня вопрос. Бабушка проницательно поглядывала на меня из-за бисквита, который аккуратно покрывала слоем сливок.

– Что случилось? Ты хочешь что-то сказать?

Сердце взбрыкнуло.

– Ничего особенного, – соврала я. – Просто… ты…

– Выкладывай уже, Куинни.

– Помнишь, как мы говорили о твоих силах?

– О моей интуиции… продолжай.

Я не поднимала глаз от нарезанных ягод.

– Ты веришь в призраков? – вырвалось у меня, прежде чем я сумела сформулировать это как-то иначе. – Ты… ну… говорила когда-нибудь с умершими?

Я отважилась посмотреть на бабушку: её руки замерли в воздухе.

Потом она поправила очки, её взгляд смягчился, и она взволнованно выдохнула:

– О, девочка моя! Это насчёт папы?

Я ничего не ответила.

Она отодвинула в сторону чашку со сливками и обняла меня:

– Он всегда с тобой. Я чувствую его всякий раз, когда вижу тебя.

– Но ты с ним когда-нибудь общалась? Или с дедушкой? Хоть с кем-нибудь?

– Я постоянно с ними разговариваю. Но не так, как ты себе представляешь. Это, скорее, ощущения.

Я отстранилась и посмотрела на бабушку в упор.

– То есть ты никогда их не видела?

– Господи, Куинн, нет. Послушай, я не из породы ведьм. – Она нахмурилась. – С чего вдруг такие вопросы? Что-то произошло?

Мне хотелось выпалить «да» и открыть ей все свои тайны, задать ещё кучу вопросов – сотню, не меньше. Но вдруг на кухню ввалился Ред и закружил бабушку в неловком вальсе. Она запрокинула голову и расхохоталась, и на секунду они оба будто сбросили пару десятков лет.

– Хватит, старый ты пень! – Бабушка игриво шлёпнула его посудным полотенцем. И повернулась ко мне. – Что ты говорила, прежде чем нас грубо прервали? – Она подмигнула Реду.

Я проглотила готовые сорваться с языка слова и выдавила улыбку.

– Ничего. Всё нормально. Кроме того, нас ждут с десертом. – Я кивнула на торт.

– Да, и боюсь, Джек скоро начнёт жевать скатерть, если мы не поторопимся, – пошутил Ред.

Бабушка Джейн схватила чашку со сливками и продолжила покрывать бисквит аккуратными белыми «облачками». Затем я протянула ей коробочку радужной посыпки, и она с улыбкой припорошила ею верх торта.

– А Эбигейл прямо заворожила Джека, – заметил Ред и, стянув с моей горки порезанной клубники половинку ягоды, бросил её в рот.

– Как она вам? – спросила я, понизив голос, чтобы меня не было слышно в столовой.

– Она явно не ценит хорошую еду – это однозначно, – пробормотала бабушка, изучая бисквит со всех сторон. – А так – вполне ничего.

– До тебя ей очень далеко, – ухмыльнулся Ред и обратился ко мне: – А бабушка тебе уже рассказала, что я пригласил её в круиз?

Я моргнула.

– Что?

– Да. Сразу после выходных. Поплывём вокруг Карибских островов, будем танцевать под звёздами. – И он снова закружил её в вальсе.

Бабушка в его объятиях выглядела невероятно счастливой. И такой беззаботной, что я поняла: я просто не могу взваливать на неё правду об Эбигейл и леди в белом. И не могу опять подвергать её и Реда опасности, как в случае со старичками.

– Джек отправил меня узнать, что там с тортом. – На пороге кухни показался Майк.

– Уже несу! – ответила я и схватила блюдо со стола. – Возьмёшь клубнику, Майк?

Мы вернулись в столовую, и каждый отрезал себе по кусочку – даже Эбигейл, хотя потом она лишь раскрошила бисквит, гоняла его по тарелке и ни разу не поднесла десертную вилку к красным губам. Но мы и без неё умяли больше половины торта, прежде чем с полными животами откинулись на спинки стульев.

– Да… – подытожил дядя Джек и закряхтел, поднимаясь из-за стола. – Это определённо был самый вкуснейший пир за всю историю наших посиделок.

– Я очень рада, что тебе понравилось, милый, – отозвалась бабушка.

Эбигейл тоже встала, оправила юбку и шагнула к дяде Джеку.

– Спасибо за приглашение. Я чудесно провела время.

– Благодарю, дорогая.

Мама закивала.

– Да, заходи почаще. И позаботься об этом чурбане! – Она шлёпнула Джека по руке.

– Обязательно, – пообещала Эбигейл и впилась в меня ледяным взглядом. – Как хорошо, что я повидалась с тобой, Куинн. Алекса столько о тебе рассказывала – у меня такое чувство, будто я всю жизнь тебя знаю.

Я не успела среагировать: Эбигейл притянула меня и прижала к своему твёрдому и холодному, как камень, телу. Со стороны это выглядело как вежливое прощание, но я почувствовала явную угрозу. Она стиснула моё плечо, будто беззвучно предупреждая: «Держись подальше от Алексы!»

Я начала задыхаться, но, к счастью, меня спас дядя Джек.

– Теперь моя очередь! Дай-ка я тоже тебя обниму! – И он сжал меня своими могучими руками, прогоняя лютую стужу, которая успела проникнуть до самых костей.

Когда дядя Джек отпустил меня, ко мне подвинулся Майк и с беспокойством шепнул:

– Ты в порядке?

Я кивнула.

Парень в последний раз глянул на Эбигейл и стукнул кроссовкой по моей.

– Я позже тебе напишу, Паркер.

Мне не хотелось, чтобы он уходил, но я не стала ничего говорить и помахала ему на прощание.

– Пока, Майк.

– Будьте осторожны, – напутствовала бабушка дядю Джека. – Смеркается. Мало ли какая живность выходит ближе к ночи.

Он в ответ по-волчьи завыл. Бабушка чмокнула его в щёку, а я направилась в гостиную и подошла к окну. Дядя Джек проводил Эбигейл до её дома, они поцеловались, и