И откуда, интересно, у чужаков, вообще, взялось огнестрельное оружие? Пусть не такое продвинутое, как в моём скафандре, но всё же…

Неужто сами научились производить? Или, что куда вернее, тоже обнаружили ранее в некоем подземном хранилище?

И сколько же ещё подобных хранилищ таят в себе непроходимые наши чащобы? Которые в стародавние, мифические ещё времена, чащобами, естественно, не являлись, а были они…

А интересно всё же, чем они были ранее? До той давней ядерной катастрофы?

На вопрос сей я так и не смогла отыскать хоть какого-либо вразумительного ответа, да, если честно, не особенно и пыталась этого сделать.

Глава 8

Более трёх лет не странствовала я по лесу, а показалось вдруг: будто вчера только всё это происходило…

Мрачные дремучие чащобы, обширные и совершенно непроходимые болота, немногочисленные поляны посреди леса, на которых тоже опасностей хоть отбавляй.

Впрочем, мне в надёжном и совершенно неуязвимом своём скафандре всё было нипочём, и потому я шагала, размеренно и неторопливо, внимательно осматриваясь по сторонам. Вроде, как на экскурсии или просто прогуляться вышла…

Но сейчас бродила я по лесу с совершенно иной целью: просто необходимо мне было вновь встретиться с Уигуин, и встретиться как можно скорее. А для этого тот памятный овраг отыскать, посредством которого мы с лекаркой три года назад (три с половиной, ежели точнее) в самое главное подземное крысиное святилище смогли спуститься. Ну, или в одно из самых главных…

Тогда я помогла Уигуин (на свою дурную голову!) в устранении основной соперницы за лидерство в крысином сообществе, теперь же просто желала с ней встретиться для непростого, но очень важного разговора.

Ибо опасность со стороны таинственно той Империи грозила не только нам и не только жителям посёлков. Крыс, тем более, ожидало полное тотальное уничтожение от рук безжалостных этих чужаков.

Не потому ли Уигуин с риском для жизни пришлось поджидать в лесу мою карету для передачи пленённого крысами пришельца? Плохо, разумеется, что сразу же после этого лекарка смогла незаметно улизнуть, но, с другой стороны, её тоже можно было понять тогда…

Более недели прошло со времени той, мимолётной нашей встречи, а я всё ждала, что Уигуин хоть как-то о себе вновь напомнить постарается. Весточку, что ли, передаст, дабы о новом свидании со мной условиться…

Но ничего такого не произошло, а ждать более уже просто не имело смысла. Вернее, не могла я ждать более, так ничего и не предпринимая.

С Квентином, кстати, я уже обо всём переговорила, специально для этого ещё разочек в Столицу наведавшись. С Ликой там увиделась, впервые за более чем три года, мельком правда. Выглянула она на минутку из дома Квентина (внутрь заходить я наотрез отказалась), сдержанно так со мной поздоровалась… и всё! То ли боялась она меня сейчас до дрожи в коленках, то ли ещё по какой иной причине старалась как можно далее от подруги бывшей держаться.

Впрочем, я тоже вполне равнодушной осталась при этой встрече. Ничто не дрогнуло в сердце, никакие сентиментальные воспоминания на душу не нахлынули. Наверное, и вправду, ничего не осталось во мне сейчас от той наивной и доверчивой девочки Витьки, которая лучшую (и единственную) свою подругу Лику, не просто любила и обожала когда-то, а, в буквальном смысле этого слова – боготворила.

Лика затаилась где-то в глубине двухэтажного этого особняка, а мы с Квентином, усевшись в небольшой уютной беседке посреди палисадника, долго и обстоятельно беседовали. Я поведала сенатору обо всех своих недавних приключениях (кое-что утаив, правда) и о том также, что всего чужаков было одиннадцать, а не восемь, как он мне ранее сообщил. А значит, и агентура Квентина почему-то предоставила ему не вполне достоверную информацию.

Намекать на то, что недостоверной информацией пожелал поделиться со мной тогда именно сам господин сенатор, я не стала, впрочем, он и так всё отлично уразумел.

– Возможно, их всего и было одиннадцать, – после недолгого молчания проговорил задумчиво Квентин. – Но в резервацию… в поселение, то есть, пришло переночевать лишь восемь чужих, так что моя агентура передала сведения вполне достоверные. И во время нападения крыс на пришельцев, их тоже было восемь, а не одиннадцать, можешь мне в этом поверить!

– Куда ж тогда могли подеваться ещё трое? – тотчас же поинтересовалась я у сенатора, на что Квентин лишь молча развёл руками.

Потом некоторое время мы оба сидели молча.

– Ладно! – Я тряхнула головой, хоть в скафандре это выглядело довольно странно. – Забудем пока об этих трёх, поговорим о тех, что в посёлке на ночь останавливались. Трое из них, те, что я вывезла из Западного посёлка, покончили жизнь самоубийством…

– Или им помогли это сделать, – осторожно заметил Квентин.

– Или помогли. – Я не стала спорить. – Ещё один скончался в моей карете… итого: четверо! А где ещё четверо, с ним-то что стало? Крысы в плен захватили?

– По моим, не вполне достоверным сведениям, они просто погибли в том неравном бою, – задумчиво проговорил Квентин. – Но, повторяю, сведения эти не вполне достоверные.

– То есть, они могут сейчас находится в крысином плену? – уточнила я.

– Или на свободе! – Квентин неожиданно улыбнулся и развёл руками. – Но всё это лишь смутная область догадок и предположений, Виктория. Как и то, что же случилось ещё с тремя чужаками, ранее отколовшимися от основной группы. И почему, они, кстати, разошлись тогда, с какой именно целью?

Квентин замолчал, а я, в который раз уже, мысленно обругала себя за то, как глупо, как бездарно распорядилась возможностью выпытать это (да и не только это!) у пленённого чужака в карете. Задавала ему какие-то дурацкие второстепенные вопросы, а о самом главном расспросить так и не удосужилась. Вернее, не успела…

Квентин, кажется, понял внутренние мои терзания, но растолковал их всё же по-своему.

– Понимаю, Виктория, – мягко и почти сочувственно произнёс он, – что вы сейчас очень сожалеете, что не успели получить от чужака как можно больше сведений об Алане. Тем более, что…

– Сожалею, но не об этом! – резко, возможно, даже излишне резко перебила я сенатора. – Больше всего я сожалею, что так мало успела расспросить о внутреннем устройстве этой их, так званой, Империи! И, главное, о том, откуда у них взялось огнестрельное оружие, и как много его у них сейчас.

– Да, это весьма досадное упущение, – кивнул головой Квентин. – Но что толку сожалеть о том, чего уже нельзя исправить. Давайте лучше о том поговорим, какие меры мы должны принять в предотвращении угрозы их массового вторжения в