Никита задумался и чуть не сжег мясо. Оно покрылось ровной румяной корочкой, – лишние пара минут на огне могли все испортить. Зазвонил телефон.

– Черт! Разбудит Валерию! – Никита поспешно взял трубку. – Она заснула только под утро… Алло?

Сбивчивый рассказ Лиды был плохо слышен. Она звонила с сельской почты: связь работала из рук вон плохо, и половину сказанного не удалось разобрать. Однако, услышанного Никите было достаточно, чтобы понять, – время пришло! То, чего он ждал так долго, – начинается! Медлить больше нет смысла, иначе события запросто могут выйти из-под контроля. А вот этого как раз и нельзя допустить. Ни в коем случае!

– Никита?

Валерия, бледная, в теплом свитере и лосинах медленно спускалась вниз по лестнице. Ее пышные черные волосы были собраны сзади в небрежный пучок, но это ничуть не портило ее редкостную, восточную красоту.

– Прости, я тебя разбудил.

Она недовольно скривилась. Его терпимость и доброта к ней казались Валерии неискренними. Она ненавидела притворство, и видеть в этом состоянии Никиту было для нее мучительно.

– Мясом пахнет! – сказала она, стараясь отвлечься от неприятных мыслей. – Будем завтракать?

– Садись! – обрадовался он, подвигая кресло к накрытому столу. – Выпьем красного вина?

Круглый стол, накрытый толстой старинной скатертью стоял у самого камина, чтобы Валерия не мерзла. Никита принес горячие отбивные, соленые помидоры и бутылку вина.

– Кто звонил? – спросила Валерия, пробуя вино. – Вкусно! Это крымское?

Никита кивнул. Он обдумывал, как лучше объяснить Валерии, что им немедленно нужно ехать в Харьков, а оттуда в лесной дом, к бабе Наде и девочкам. Кажется, это то самое место…

– О чем ты мечтаешь? – перебила она его мысли.

– Извини, я…

– Что ты все время извиняешься? – в ее голосе зазвучали истерические нотки. – Я не настолько больна, чтобы со мной так сюсюкаться. Я не ребенок! – Она отложила вилку и уставилась на мужа своими темными глазами. В блестящих зрачках отражались языки пламени. – Кто тебе звонил? Ты скажешь, или мне нельзя это знать?

Ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами.

– Звонила Лида, – Никита решил, что лучше не спорить. – У них там происходит кое-что интересное. Ты хотела сменить обстановку… Может, съездим на пару недель?

Валерия пожала плечами. Харьков не Крым, моря и песка там нет, а есть все те же холодные ветры, мокрый снег с дождем и угрюмый шум елей по ночам. Но все-таки это перемена! Баба Надя чудесно готовит вареники и галушки, а с Лидой и Элиной есть о чем поговорить.

– Почему бы и нет?

Никита скрыл вздох облегчения: он боялся, что Валерию придется долго уговаривать. Она замечательная женщина, – в серьезный момент никогда не подведет!

Лида с Элиной брели по лесной тропинке. Снег здесь, в плотной тени елей, не растаял, а только обледенел сверху, и идти было скользко.

– Ты все рассказала Никите? – спросила Элина.

Они возвращались из села, с почты, откуда пытались дозвониться Сиуру. Его не оказалось на месте, Влада тоже. Зато Никиту им удалось застать дома.

– Разве по телефону это возможно? – улыбнулась Лида. Она была довольна, что поход в село состоялся не напрасно.

Элина согласилась. Она сначала хотела войти в кабину вместе с Лидой, чтобы слышать разговор, но передумала. Тесное пространство нагоняло на нее тоску.

После той памятной ночи, когда сбежал Игорь Петрович, в лесном доме стало твориться неладное. Именно об этом они собирались рассказать Сиуру или Никите. Нужно же было с кем-то посоветоваться?

В то утро после пожара, если можно так назвать происшествие с горящим половиком, баба Надя принялась за уборку и окуривание дома ладаном. Кончилось это для нее плачевно. Она свалилась с лестницы и набила на голове огромную шишку.

Девушки нашли ее на кухне, в ужасном состоянии, с компрессом на лбу, стонущую от боли. На вопрос, как это случилось, баба Надя поведала им леденящую душу историю, больше похожую на бред. Она заявила, что ей привиделся Иван, который стоял внизу и смотрел на нее жутким взглядом, от которого у нее каждый волосок на голове и всем теле встал дыбом, в горле пересохло, голова закружилась, и она… рухнула с лестницы. Когда пришла в себя и огляделась, Ивана уже не было.

– Так, может быть, его и вовсе не было? – осторожно поинтересовалась Лида.

Баба Надя, всегда воинственная и полная решимости действовать, выглядела такой несчастной, что девушке стало ее жаль. Последние события оказались слишком сильным испытанием для ее нервной системы. Вот ей и померещилось…

– Как так «не было»? – возмутилась баба Надя. – Как «не было», когда я его видела вот как тебя! Стоял и…смотрел. Взгляд только у него был очень странный…

– Тебе показалось…

– Мне никогда ничего не кажется! – завопила баба Надя, вне себя от злости.

Эти «дудки» еще будут ее учить! «Кажется»! Это они вечно что-то выдумывают, шепчутся до полуночи, всякие дурацкие сны друг дружке рассказывают, а потом им всякая чепуха в голову лезет. Они и решили, что все такие!

– Куда же он делся, в таком случае? – спросила Элина. – Мы его нигде не нашли!

– Откуда я знаю? – сердилась баба Надя. Она действительно ничего не понимала, и это ей не нравилось. В любом деле должна быть определенность!

– А…где он стоял?

Лида не верила, что Иван был в доме. Она выходила во двор, засыпанный снегом, и никаких следов, кроме отпечатков валенок бабы Нади, там не обнаружила. Не мог же Иван влететь в дом по воздуху? И потом так же вылететь?

– Конечно, не мог! – словно прочитала ее мысли Элина. – Его никак не могло быть в доме сегодня утром, потому что он мертв! Он утонул.

– Откуда ты знаешь? Что ты все каркаешь? – вопила баба Надя, поднимаясь с сундука, на котором лежала, и направляясь к лестнице на второй этаж. – Подите сюда! – Она наклонилась над полом и показывала пальцем на темное пятно. – Что это такое, по-вашему? А?

Элина потрогала пятно и покачала головой.

– Да это пепел! Сажа! Когда половик выносили, наверное, просыпали! Причем тут дядя Иван?

Баба Надя озадаченно хмыкнула. Возразить ей было нечего. Она принесла веник, чтобы вымести сажу, но та странным образом поднялась в воздух и рассеялась, как не бывало.

– Чудеса! – только и сказала баба Надя, поправляя компресс на голове. Может, у нее и правда от усталости и нервотрепки чертики в глазах прыгают?

Ужинали рано и сразу после чая легли спать. Баба Надя все ворочалась с боку на бок, думая то о фальшивом «следователе», то о странном исчезновении Ивана, то об его не менее странном появлении, то об Элине… Что за несносная девчонка! Пригрели «сиротинку»! Теперь житья от нее нету. Сует свой поганый нос во что ее не просят!