– Ха-ха. – Я сжал окурок и выбросил в океан, засовывая руки в карманы куртки.

– У меня не было выбора. – Она покачала головой и снова посмотрела на ноги.

– Дерьмо. Выбор есть всегда. – Такое ощущение, что разговор начался с середины. Мы почти не обменивались любезностями до того, как с головой броситься в разборки.

– Но, Найт…

– Правда? Ты притащила свою задницу через всю страну, чтобы просто сказать мне слабое «но, Найт»?

Она разрыдалась. Я повернул голову и небрежно посмотрел на нее. Она высокая, с голубыми глазами и светлыми волосами. Интересно, насколько темными должны были быть волосы моего отца, чтобы подавить гены Риз Уизерспун, которыми она обладала. У нас не было ничего общего, и это делало меня счастливым. Гордым.

– Не пиши мне больше писем.

– Но…

– Позвонишь мне снова, и я расскажу полиции. И никогда, никогда, черт побери, не пытайся в обход родителей добраться до меня.

– Но… Но…

– Хватит этих «но»! Я не хочу, чтобы заводили дело. Хотя ты не заслужила такого милосердного решения. – Я встал, засунул руку в карман и вытащил ком банкнот, бросал его на колени матери. – На такси обратно в аэропорт. Чао, Дикси.

Луна

Я пыталась игнорировать существование Найта в течение нескольких следующих дней.

Я ходила серфить с Эди каждое утро, дважды водила Рэйсера в торговый центр, наверстывала материал по чтению для колледжа. Я каталась на велосипеде. Много.

Даже когда я не видела его, Найт всегда был неподалеку, оставшись на задворках моих мыслей. Все, что я делала, сопровождалось видением его лица. Чтобы заткнуть этого демона с зелеными глазами, я глубже погрузилась в поиски Вал.

Прошлой ночью я залезла в шкаф папы, когда его не было дома, прокралась на цыпочках и достала коробку из-под обуви, в которой он хранил все связанное с Вал. В основном там были всякие документы, в основном мои – свидетельство о рождении, наследство, документы, доказывающие его опекунство. Не знаю, зачем он все это хранит. Мне девятнадцать, и я никуда не собираюсь.

Никуда к Вал, ну и вообще никуда.

Чем больше я копалась в поисках биологической матери, тем больше я понимала, какая тайна она для меня – ни адреса, ни происхождения, ни родственников, которых я могла бы знать. У нее есть мать – неужели бабушке не интересно повидаться со мной? – и все.

Я решила поговорить с Эди об этом. Эди лучше папы, так как у нее нет аллергии на имя Валенсиана. Не знаю почему, потому что, когда мне было четыре, она не была очарована Вал.

Я нашла Эди на кухне, готовящей сахарное печенье с Рэйсером. Они обернулись, когда я вошла, на них были фартуки «Почему вы все у моего гриля?». Эди бросила взгляд на мое лицо, прежде чем поцеловать Рэйсера в лоб.

– Иди помоги папе в гараже.

– С чем помочь? Он смотрит футбольный матч, – нахмурился Рэйсер.

– Хорошо, он старый и плохо видит.

– Нет.

– Ему надо, чтобы ты помог следить ему за счетом. Иди.

Я плюхнулась на табурет у кухонного островка, потирая лицо. Эди подошла к холодильнику и вынула два светлых пива, открыла и подтолкнула в мою сторону. Мне нравится, что она становится мамочкой, когда мне надо, чтобы она была ответственной и взрослой, или крепким другом, когда не хочет читать лекции. Она всегда чувствует, какой именно она нужна мне, и меняет роли как хамелеон меняет цвета, но при этом остается прежней, милой Эди.

– Итак, что случилось с утра пораньше? – Она взяла бутылку с пивом и сделала глоток.

– Вал, – показала я.

Эди собрала волосы в небрежный, но при этом идеальный пучок.

– Хорошо. Я слушаю.

Я всегда чувствовала вину, когда упоминала Вал при Эди. В конце концов, одна из них была потерянной матерью, которая ничего не хотела со мной делать, а другая – девушкой, которая встретилась со мной, когда сама еще была подростком – в девятнадцать, как мне сейчас, – и сразу же взяла меня под свое крыло, принеся в жертву молодость ради меня и папы.

– Ты когда-нибудь пыталась узнать, где она?

Эди покачала головой, сдирая этикетку с пива.

– Твой отец не любит говорить о ней. Я сомневаюсь, что она сейчас в стране. Последний раз мы видели ее, когда тебе было четыре и у нее были большие проблемы.

– Я хочу найти ее.

– Зачем, Луна?

– Зачем? – Я вскинула руки в воздух, желая толкнуть кого-нибудь. – Потому что я не могу двигаться дальше! Потому что у меня нет корней, иначе как я узнаю, куда мне расти, в каком направлении? Потому что она мое прошлое!

– Определенно. Ты ничего не можешь поделать со своим прошлым. Сфокусируйся на настоящем. На будущем. Черт возьми, на чем угодно, но не на этой женщине.

Я покачала головой. Мне надо знать.

Эди посмотрела вокруг. Ее плечи опустились со вздохом.

– Если мы откроем эту банку с червями, не сказав отцу, то он будет опустошен, когда узнает. А он узнает . Я не могу предать его, Лу. Ты это понимаешь?

Я подняла взгляд на нее. Я не хочу делать этого. Каждая клетка в моем теле не хотела делать этого, но я натянула свою манипуляторскую струну и отпустила между нами, дразня ее. Чувствуя вину. Впервые в жизни я делаю что-то очень эгоистичное.

– У меня нет денег на это, Эди. Или связей. Но я заслуживаю знать.

Эди сжала зубы. Она внимательно изучала ногти, ее огромное обручальное кольцо отразило солнечный свет из огромного окна.

Я подумала о Найте. О том, как он отказывался открывать тайну о своем усыновлении. Последний раз, когда я заговорила об этом, он сказал, что у него есть два реальных родителя, зачем кому-то чужому вмешиваться в его жизнь?

Это его дело. Найт не я. Ему не нужны ответы. Его все одобряют. Его любят и обожают все, кого мы знаем.

Эди развернулась ко мне спиной. Она прислонилась к кухонному шкафчику, размышляя о чем-то. Ненавижу себя за то, что поставила ее в такое положение.

– Я найму частного детектива, но у тебя есть неделя, чтобы рассказать отцу обо всем, – объявила она металлическим голосом. – Я не лгу своему мужу, Луна.

В подтверждение своих добрых намерений я сказала словами:

– Спасибо.

Она окунула палец в тесто для печенья на глянцевом мраморном столе, задумчиво облизывая подушечку пальца.

– Что бы ты ни искала, я надеюсь, что это мир, а не отношения. Она не заслуживает тебя, Луна. Никогда не заслуживала.

* * *

Моя идеальная попытка избегать Найта (и наоборот?) закончилась в среду днем, прямо за день до Рождества. Я направилась в приют для собак по улице Мейн, на день переустройства питомцев перед Рождеством, один из самых загруженных дней в году. Я надела потрепанные Vans, куртку горчичного цвета, джинсы-ойфренды и укороченный свитер, который открывал тонкую полоску пресса, появившегося от частой езды на велосипеде. Приехав, я обняла Юджина и Бетани, хозяев приюта. У Юджина седые брови, похожие на гусениц, он носит подтяжки и походные ботинки. Бет грациозная женщина, которая всегда находится в движении. Я пришла раньше других волонтеров, чтобы помочь убрать, расставить закуски на столах и распечатать листовки для будущих владельцев.