И вот конец вечера, когда те, кто не стоит на ногах, лежит в углу. А те, кто еще стоит, пытаются поднять товарищей и унести подальше.

Натан твердой походкой направился к Алле, стоящей в окружении жен министров. Она мило улыбалась им. Король подошел ближе. На ее лице загорелся алый румянец, а глаза хотели вновь пронзить холодностью, но сменились на мольбу.

– Позвольте, – он протянул ей руку. К счастью, на этом вечере устала не только Алла, но и все остальные. Да и кому какое дело, если король танцует с министром. Вечер он открывал с матерью. Хоть и насторожил этим многих претенденток в фаворитки.

– Если вы меня пригласите танцевать, я рухну на пол, – прошептала Алла, поправляя ворот его рубашки. – И вам придется меня кружить.

– Не придется. Хотите посмотреть на звездное небо?

Легкая улыбка коснулась ее лица.

– Какое заманчивое предложение.

Только они сделали шаг к танцполу.

– Дорогие гости!!! Мы очень рады были видеть вас у нас в гостях!!! И небольшой сюрприз!!! – королева стояла по другую сторону от Натана и Аллы так, что все гости повернулись к ней, не замечая, что происходит возле выхода.

За окном послышались залпы, а сквозь огромные витражные окна стал виден салют, расцветающий в темном небе, словно цветы.

Стража прикрыла короля и Аллу, не подпуская к ним никого, хоть и пытались подойти поближе знатные дамы. Заметили тактический отход его Величества. Но сквозь острые алебарды не пройти. Да и не видно, с кем он ушел.

Лепестки падали с потолка, словно снег в бурю. В любом случае для подданных найдется тема для разговоров.

Уже за дверью они столкнулись с Меласией Авдербельд – личной целительницей королевы, а заодно и всего двора.

– Какой вечер, Ваше Величество, – она сделала реверанс. – Алла Петровна, вы себя хорошо чувствуете?

– Все в порядке, – ответила Алла. – Натанцевалась только.

– Хорошо, если что, обращайтесь, – целительница достала флакончики со специальными травяными каплями, тяжело вздохнула и двинулась в зал к королеве. Еще бы – пройти мимо моря лепестков и пьяных тел.

– Обязательно.

– Не думал, что вы обращались к целителю, – сказал Натан, наблюдая, как отдаляется Меласия.

– Да температура поднялась. Недавно, – ответила Алла.

А Натан подумал, не после ли их свидания? Или температурой она называет противозачаточные?

– Вы могли взять выходные, если заболели.

– Ой, я вас умоляю. Я себя прекрасно чувствовала. Просто немного температура поднялась.

Натана так и подмывало спросить, точно ли жар или противозачаточное, но тактично промолчал. Это не его дело.

Девушка буквально валилась с ног. Натан осторожно вел ее к себе на этаж. Крыша отменялась.

– Я устала, – зевнула Алла. – Давайте, крышу в следующий раз?

– Как вам будет угодно.

Он, как истинный джентльмен проводил ее до двери. И все же то ли усталость, то ли выпитый бокал вина взяли свое, и не сдержался. Прижал Аллу к себе и поцеловал в губы, наслаждаясь теплом, окружившим их. Алла ответила с не меньшим пылом. Сжимала отчаянно его плечи. Не будет другого мужчины. Ни за что на свете он не отдаст ее никому. Она вскружила голову – девушка с холодным взглядом и жарким, пылким сердцем. Теплом, что согреет в самый лютый мороз. И зверь внутри принял ее. Но вскоре он почувствовал, как она отстраняется, прерывая поцелуй.

– Давайте, лучше не это самое, – сказала она, тяжело дыша. Даже в еле освещенном коридоре, он видел ее блестящие глаза и разгоряченно–покрасневшее лицо. – Мы же договаривались.

– Сегодня ночь просто такая особенная, – расслаблено ответил Натан, все еще удерживая Аллу за талию.

– Да, особенная ночь. А мне надо отдохнуть. Одной, – тут же ответила она, не делая ни шагу назад.

– Идите, – сказал Натан, не отпуская ее. Пусть сама выйдет. Если хочет.

– Я пошла? – Алла приподняла одну бровь, так не сделав ни шагу.

– Да, спокойной ночи, – он улыбнулся.

– Вы же не отпустите? – прищурилась девушка.

– А вы действительно хотите уйти спать?

– Да, – она дотронулась до его рук и расцепила.

Открыла дверь в свою комнату.

– Вы же не отступите от своей навязчивой идеи? – обернулась, скрываясь за полузакрытой дверью.

– Какой именно? У меня их довольно много, – наигранно удивился Натан.

– Ну, за мной…Ухаживать.

– Я думаю, это любой женщине приятно. И вам тем более, – он едва сдерживал себя, чтоб не открыть дверь и не показать себя не с самой лучшей стороны. Но она отвечала на поцелуй. И не сильно похожа на ту, что переживает из-за другого мужчины. Значит, тот незнакомец не так уж и важен.

– Да, точно. Спокойной ночи.

Натан весь день сам себя чуть не по рукам бил, от того, что пообещал больше не приставать к Алле. Но не мог и сдержаться, и оставил ее в замке, сказав, что если ей что–то надо, то в город сбегает слуга.

И тяжело было сдерживаться, когда Алла смотрела на него, загадочно улыбаясь. Даже не возмутилась, когда он не разрешил ей уйти в город. Она что-то задумала. Натану даже интересно стало принять эту загадочную игру. Но за целый день так ничего и не произошло.

– Как у меня голова жужжала от этого бестолкового Вейта. Тоже мне герцог Северных земель, – королева зашла на ночь к Натану. Они порой сидели в кромешной тьме, общаясь на важные государственные темы.

– Он умеет докучать, – согласился Натан. С одной стороны, хотелось отправить маму обратно на север, где она привыкла выращивать свои растения в тепличных условиях, а с другой стороны, она уже здесь прижилась.

– Нравится девушка?

– Вы о ком?

– Мальчик мой, не притворяйся. Задела тебя твой министр по делам иномирянок. Невооруженным взглядом видно.

– Вы как всегда проницательны.

– Это да. Опыт, увы, никуда не деть. Но она человек. Жизнь ее не такая долгая, как у нас.

– Я помню об этом.

– И вы все равно хотите испортить ей жизнь?

Натан скривился. Вот чего мать лезет в его жизнь. Это его решение быть с Аллой, не ее. Тем более из головы никак не уходил их поцелуй.

Он услышал тихие шаги, приближающиеся к его покоям. Даже королева притихла, прислушиваясь.

Дверь отворилась, и он почувствовал – Алла. Сама пришла? Как интересно.

– Ваше Величество, – его глаза вспыхнули янтарным светом, благодаря которому он может видеть в темноте. Более неловкой ситуации просто не могло быть. Она еще и в тонкой ночной рубашке. Какая-то дикая неловкость повисла в воздухе.