Медленно отвернувшись, пошла к казарме – своему дому на ближайшие три года!

У входа в казарму меня ждали. Ругир Мун вышел из тени и хмуро взглянул на плац, где оставалось большинство поступающих.

– Всегда стараешься быть в числе первых, Бриана? И не страшно тебе?

Я остановилась, не отвечая и совершенно не понимая, что нужно этому человеку.

– Страшно, – продолжил он, не нуждаясь, видимо, в ответных словах. – Я вижу это по твоим глазам. Тогда зачем тебе все это? Как там звали девчонку, что погибла на болотах?

Я вздрогнула, обхватила себя за плечи.

– А, думала, мы не знаем? Поверь, не стоит играть с теми, кто гораздо опытнее тебя!

Порыв ветра всколыхнул короткие волосы преподавателя и, долетев до меня, принес явственный запах алкоголя.

– Вы пьяны, мастер…

– Пьян! Да ты само прозрение! – тихий надрывный смех вырвался из губ Ругира. – Только так я теперь могу засыпать, дорогая девочка. Приняв лекарство для души, я на некоторое время нахожу для себя оправдание и могу жить дальше. Хочешь так же? Переступить грань легко…

Я попятилась, не понимая, как реагировать на этого человека.

– Бриана! – Голос Торна заставил нас обоих вздрогнуть. Мун, недовольно поморщившись, кивнул мне, словно сказал: «Не прощаюсь», и тихо скрылся в тени здания, обойдя его сбоку.

Друг подбежал ко мне.

– Ты что, не слышишь меня? Чего замерла? Сдала или нет?

– Сдала.

– Слава богам! А чего тогда грустная такая? Все уже позади, теперь будем учиться и еще раз учиться! Я сейчас Камилу провожал, вот кому посочувствовать нужно… И сколько их еще будет, отчисленных и растерянных…

Я посмотрела на Торна, обдумывая, стоит ли рассказать о поведении Муна?

– Кто будет тебя спонсировать? – тем временем не унимался друг.

– Спонсировать? – Я вскинула брови, покачала головой. – За меня голосовали трое, как это понимать?

– Ого! Трое – это шикарный результат. – Торн присвистнул, уважительно пожал руку и улыбнулся: – Один станет твоим куратором, за его счет будешь учиться, у него же станешь проходить практику и службу. Сегодня они будут заседать, а завтра утром появятся списки с именами абитуриентов и их спонсоров.

Я потерла лицо и, не в силах больше сдерживаться, внезапно тихо заскулила.

– Эй, подруга, да что с тобой? Идем к вам, там поговорим.

Торн дернул меня за руку, потащив за собой.

Оказавшись в квартире, я тут же почувствовала себя увереннее. И вовсе не потому, что стены здесь за один день стали мне родными. Нет. Дома не лечат людей, лечат крепкие объятия друзей и неподдельная тревога в их глазах – сдала я экзамен или нет? Именно они сделали меня счастливей и сильней в один миг. Все-таки очень страшно оставаться в мире одиночкой, а быть с друзьями – счастье, особенно когда обнимают до хруста костей, доводят расспросами и подколками до слез… и тут же до смеха.

И страх уходит, пугаясь света наших глаз, горящих жаждой знаний и новостей.

И делиться тайнами становится очень легко, – даже если они пугают.

* * *

Снова картина повторялась: маленькая кухня, чашечка какао в моей руке и пытливые взгляды. А я рассказывала все заново: как погибла подруга, как медальон оказался на моей шее, как отец среди ночи вез меня в Мастивир.

Ни одной детали нельзя было упустить, потому что теперь каждое мое слово сопровождалось чирканьем перьев по бумаге – ребята записывали подробности: что казалось им странным или вызывало вопросы.

Мы были практически убеждены в том, что бард и мастер Мун – одно и то же лицо. Когда я вернулась домой и, сообщив о поступлении, разразилась слезами, друзья всполошились не на шутку. Пришлось сообщить им о столкновении с Муном у входа и в старой квартире.

Поделившись проблемой и озвучив ее, я почувствовала настоящее облегчение, а уж когда Юхо решил, что пора расставить все точки над «i», и вовсе обрадовалась.

Вооружившись бумагой и писчими принадлежностями, все стали вспоминать события, предшествующие пожару. Однако выходило так, что приписать Ругиру что-нибудь, кроме странного поведения, мы не – могли.

Все, что он говорил, было произнесено наедине, без свидетелей. Со стороны он все еще казался красивым парнем, умницей и мастером своего дела. Да, он бросил свою невесту – Лиссу, секретаря учебной части. Да, он стал более нервным и замкнутым, чем раньше. Но за это не арестовывают и тем более не обвиняют во всех смертных грехах. Нам необходимо найти что-то, с чем можно идти к Тарлаугу и Финрею.

– Подождите. – Торн сложил ладони и облокотился на них подбородком. – Бриана надела медальон еще дома, ходила в нем несколько дней, а затем уехала под покровом ночи. Никто не знал, куда она направляется, даже ее отец. Так? Тогда каким образом ее выследили? Бард под личиной Муна был здесь уже на следующий вечер после ее прибытия! Он шел по следу, это факт! Только вот где теперь настоящий Ругир?

Мы замолчали, понимая, что парня, скорее всего, просто нет в живых.

– Он учился с шесми Кирианой Виннэр, моей наставницей. – Лени посмотрела на Торна и уверенно кивнула: – Это точно. Помните, он сам рассказывал, что поступали они вместе? Она знает его еще с первых курсов академии. Сопровождающий Брианы, этот Ратмир, говорил, что именно к Кириане нужно обратиться в случае беды.

– Точно. Я пойду к ней и поговорю.

– Мы все пойдем, – Юхо поднялся со своего стула и от души потянулся, – но завтра. Сегодня тебе еще отмыться нужно и…

Договорить гном не успел: в окно нашей кухни влетело четыре магических письма, по одному для каждого из нас.

– Началось! – Торн нетерпеливо развернул приземлившийся на его колено листочек. – Внимание, читаю!

«Уважаемый Торниус Эгер! Поздравляю Вас с зачислением в наше учебное заведение. Завтра, сразу после завтрака, на первом этаже административного здания будет размещено расписание занятий для адептов-первокурсников. Первое занятие будет ознакомительным, на нем Вы получите все дальнейшие инструкции непосредственно от своего заведующего отделением.

Успехов в учебе, и помните: холодное сердце и трезвая голова – вот залог Вашего будущего.

С уважением, пр-р Тарлауг».

– Ух, аж слезы выступили на глазах! – Лени довольно разглаживала на столе свое послание. – У меня такое же, только имя мое вставили. Я с этим Муном совсем забыла, какая радость у нас: мы ведь поступили! А конкурс здесь совсем не маленький. Сегодня столько хороших ребят домой уехало, а мы остались. Разве это не здорово?

– Еще как! – Торн с самой счастливой улыбкой приобнял эльфийку за плечи и показал нам свое послание от ректора. – Я это письмо на стене повешу, у изголовья! Первое достижение все-таки!