– Что ты решил насчет завещания? – спросил АндрейАлександрович после того, как сделал три жадные затяжки. – Или не думалпока?

– Насчет дома решение принял – я позволю Шуре, в смыслеАлександре Леонидовне Одинец, стать его владелицей. А вот что касаетсяакций… – Он помолчал, сосредоточенно насыпая чай в заварной чайник. –Скорее всего, я опротестую этот пункт завещания. Кстати, наследница, госпожаЧайка, пообещала мне драться за него до последнего.

– А это не она выходила из ворот, когда я въезжал?Когда-то давно мы пересекались…

– Да, это была Вера.

Седые брови Забудкина взметнулись вверх.

– У вас роман?

– Нет. Я просто предоставил ей кров.

– Ей негде было ночевать?

– В некотором роде…

Стас залил заварку кипятком и водрузил пузатый чайничек настол. После чего он занялся кофе, а пока напиток готовился, рассказал о пустомсейфе и визите Олега Яшина. Закончив и дело, и повествование, спросил:

– Что вы обо всем этом думаете?

Забудкин ответил не сразу. Сначала пожевал мундштукдокуренной папиросы, затем выбросил окурок, после прошел к столу и помешал свойчай, хотя в нем не было сахара. Наконец опустился на стул и решительно сказал:

– Похоже, мне придется рассказать тебе одну отцовскую тайну… –И адвокат вновь погрузился в недолгое молчание. – Когда я утром позвонилтебе и сказал, что хочу поговорить, я еще не знал, открою тебе ее или нет. Но,похоже, у меня нет другого выхода.

– Андрей Саныч, может, хватит говорить загадками?

– Да, пожалуй, хватит. Дело в том, Стас, что Виктор…Как бы поточнее сказать? В общем, политика – грязная штука, и те, кто еюзанимается, не всегда поступают по совести… да и по закону тоже.

– Давайте обойдемся без оправдательных введений. Ядогадываюсь, к чему вы клоните. Отец, будучи мэром, не был законопослушнымгражданином, так?

– Да. Но он не делал ничего такого, что могло быпричинить кому-то страшное горе. Он всего лишь мухлевал.

– Мухлюют продавщицы со сдачей, а политики, как мнедумается, занимаются махинациями.

– Ну, хорошо, пусть так, – быстро согласилсяЗабудкин и отхлебнул чаю. – Я не в курсе всех дел Виктора, но кое в чемему помогал. Оказывал юридическую помощь…

– Она заключалась в оформлении липовых документов?

Забудкин пропустил его реплику мимо ушей. Сделав еще одинглоток, продолжил как ни в чем не бывало:

– Но чаще я выступал посредником в его делах. СамВиктор, как ты понимаешь, светиться не хотел, вот и поручал мне кое-чтоулаживать. Мне он доверял, как себе, к тому же я не требовал высокой оплаты своихуслуг. Всего лишь десять процентов от суммы сделки. Это по-божески, обычнотребуют двадцать.

– К чему вы ведете, Андрей Саныч?

– Помнишь недавний бензиновый кризис?

– Майский? Да, конечно. Мне, чтоб свою «Ямаху»заправить, приходилось в соседний район мотаться, чтобы не стоять в длиннющихочередях, которыми обрастали три наши работающие заправки.

– Как считаешь, почему остальные были закрыты?

– В местных новостях говорили, что они не прошлипроверку качества бензина. Да и других нарушений было предостаточно…

– И ты поверил?

– Скажем так: принял. Но, естественно, у меня былисомнения. Потому что вся катавасия случилась сразу после подорожания топлива.

– Владелец трех работающих в бензиновый кризис заправокозолотился.

– Надо думать! И сколько он за это отстегнул моемуотцу?

– Миллион долларов.

– Ого!

– Да, Стас, сумма огромная. Таких Виктору еще непредлагали. Обычно речь шла о сотнях тысяч, и не долларов, а рублей. И воттеперь я подхожу к главному. Напрямую, как я уже говорил, твой отец с«заказчиками» не контактировал, и вышеуказанную сумму передали не ему в руки, амне. Я, как обычно, выступил посредником. Получил миллион от бизнесмена и передалего Виктору. Деньги он при мне положил в сейф, предварительно очистив его отдокументов, чтобы поместились все пачки, а их было немало.

– Когда именно?

– Позавчера вечером. То есть в пятницу.

– А сегодня ночью деньги уже исчезли!

– Возможно, Виктор положил их в банк.

– Или их украли.

– Да, и это возможно. Если даже такой тупоголовыйпарень, как Олег Яшин, узнал код сейфа, то уж более хитрый и умный человек смогбы это сделать и подавно. Кстати, о Яшине! Ты спросил мое мнение, и я тебеотвечу: я думаю так же, как ты. Мне не верится, что Виктора убил Олег, носоветую тебе о его ночном визите сообщить куда следует.

– Да жалко дурака…

– Стас, жалость в данном случае неуместна. Позвониследователю и расскажи обо всем.

– И о пропавшем миллионе?

– Вот о нем как раз не стоит.

– А если информация выплывет? Я не хочу, чтоб отцовскоеимя трепали…

– Что ж, понимаю… – Забудкин помолчал. –Знаешь, что я тебе скажу? Обожди со звонком. Сначала разузнаем о ходеследствия. Если у Яшина твердое алиби на момент убийства, оставишь его визитбез внимания.

– Так и сделаю, – кивнул Стас. – А теперьдавайте подумаем, кто кроме Яшина мог знать код сейфа?

– Ясно кто – Катерина.

– Которая вчера в отсутствие отца приезжала сюда якобыза вещами, – хмыкнул Стас. – Вошла в дом с дамской сумочкой, а вышлас пакетом.

Услышав новость, Забудкин ошеломленно цокнул, после чегополез за папиросой. Прикурив, задумчиво протянул:

– Неужели она? Тогда ведь Виктор еще был жив! Еслиименно Катя украла деньги, то она либо убийца, либо в сговоре с убийцей.

– Считаете, что Катя убила отца из-за миллиона? Нооткуда она узнала о его существовании? Неужто отец так ей доверял?

– Доверял? Нет, что ты, Виктор же не дурак… был. –Забудкин выпустил через ноздри два клуба сизого дыма. – А узнать омиллионе она могла от своего второго любовника, небезызвестного Кочета, пардон,Петра Сергеевича Кочетова, бизнесмена и депутата.

– А он-то откуда о нем знает?

– Как, я тебе разве не сказал? Три работавшие в кризис заправкипринадлежат именно ему. Так что миллион долларов отстегнул Виктору именноКочет.

Шура с хмурым лицом стояла над тазом и стирала дочкины вещи.Сама Карина крутилась рядом и трещала без умолку:

– Ой, мам, знаешь какая шоколадка, что мне дядяподарил, вкусная? Я ни в жизни таких вкуснючих шоколадок не ела!