– Купим по дороге.

– Я тогда за деньгами сбегаю…

– Ой, Шура, не мелочись, а? Есть у меня деньги.

И, схватив подругу под руку, Вера потащила ее к стоящему вконце улицы магазинчику, под гордым названием «Минимаркет».

– Что-то сегодня народу тут – не протолкнешься, –заметила Шура, сойдя с мостика и направившись к зоне отдыха.

– Да уж, – поддакнула Вера, которая тожеподивилась столпотворению. На улице было прохладно, и такое скопление людей напляже было фактом невероятным. – А может, сегодня какой-то городскойпраздник? День Нептуна, например?

– Нет, не похоже… – Шура остановилась и указала наприпаркованную у заброшенной водокачки серую «полубуханку», а иначе говоря,«пазик». – Смотри, труповозка! Уж не утонул ли кто?

– Все возможно. Хотя меня всегда удивляло, как людиумудряются тонуть в этой речушке.

– Так пьяные лезут. А вода холодная, ноги сводит, ну и…

Тем временем Карина высмотрела в толпе какую-то своюприятельницу и кинулась к ней, потрясая в воздухе Карлом.

– Шур, – обратилась к подруге Вера, – еслитам покойник, то надо бы увести девочку. Незачем ей смотреть…

– Я и сама так подумала. Пойду к Ритиной маме –девочку, с которой Карина сейчас болтает, Ритой зовут, а ее мать Дарьей, всеразузнаю, а ты подожди меня здесь…

Вера кивнула, но тут к двери труповозки подлетел милиционер,распахнул ее и махнул кому-то рукой, и она решила подойти поближе, посмотреть.Сделав несколько шагов вперед, Чайка встала на носочки и заглянула за спинызевак.

– Вон, вон, несут! – азартно прошептала стоящаявпереди пожилая женщина. – Смотрите!

Толпа и без ее подсказки уставилась на носилки, которыетащили двое в штатском. Хотя рассмотреть покойника не было возможности из-занакинутого на него покрывала, Вера поняла, что это женщина (две характерныевыпуклости подсказали). А вот о том, что она не утопленница, стало ясно изразговора двух бабулек.

– Из-за чего померла-то? – спросила одной удругой. – Молодая, говорят, девка…

– Ага, годков тридцати. А померла незнамо отчего. То лисама пьяная упала и башкой стукнулась, то ли долбанул кто…

– Не снасильничали?

– Вроде нет. Одежка в порядке. Но, главное, неграбанули. И сумка при ней, и украшения.

– Видать, правда сама стукнулась.

– А то! Вчерась же в школе вечер встречи был, так всеученики бывшие перепились и колобродили до утра…

Вера слушала их разговор довольно внимательно, но вдруготвлеклась. А все из-за того, что увидела в руках милиционера знакомый предмет– дамскую сумку на цепочке фирмы «Прада». Точно такая же была вчера в рукахКати Старковой.

– Простите, – обратилась Вера к бабулькам, –а вы не видели покойницу?

– Как не видела? – откликнулась одна из них, та,что посвящала другую в курс дела. – Очень хорошо видела.

– И какая она из себя?

– Я козу на выгулку повела, – издалека началастаруха, – всегда ее на реку гоняю, тут трава сочная, но не сюда, тут народутьма, а подальше. И вот идем мы с Машкой…

– Машка, это коза ейная, – подсказала втораябабка.

– Да, коза. Так вот, идем мы с Машкой, и вижу я вонатам… – Рассказчица показала узловатым пальцем на кусты, в которые ночьюлазил по надобности, как видела случайно Вера, Олег Яшин. Сейчас их как разогораживал яркой лентой один из милиционеров. – Короче, гляжу у кустовребятня сгрудилась. Мальчишек человек пять. Все голышом, в смысле, в труселяходних, купаться пришли…

– Так что с покойницей? – устала выслушиватьненужные подробности Вера.

– Она там и лежала. В кустах ентих. А мальчишки еенашли. Одному из них приспичило, туда ломанулся, а там она, покойница.Испугались, бедные, не знали, что делать. А тут я с Машкой, и они ко мне засоветом. Я велела им милицию вызывать – у всех же сотовые сейчас, а самапосмотреть на мертвую пошла. Вдруг, думаю, кто знакомый…

– И что?

– Лично я покойницу не знала, но пару раз в городевидела. Эффектная девица, такую не пропустишь! На машине блестящей ездила иодевалась красиво, только уж юбки больно короткие носила, чуть срамприкрывающие.

– Блондинка, брюнетка, рыжая?

– Да всякая! Сейчас ведь вы, молодые, чуть ли не каждыймесяц перекрашиваетесь. И даже цвет глаз как-то меняете! Вот у покойной девицыто голубые глаза, то карие были. Черт знает, как ей это удавалось…

«Катя. Точно Катя Старкова! – пронеслось в Веринойголове. – Мы ушли, а ее, значит, убили… Или нет? Может, правда самаспоткнулась, пьяная ведь была, и ударилась головой? Только зачем в кустыполезла?»

– Вера! – услышала Чайка нервный оклик. К нейспешила Шура. – Ты знаешь, кто умер-то?

– Катя Старкова? – Интонация была вопросительная,но Вера чувствовала, что сейчас получит подтверждение своему предположению.

– Да, она! Мне Дарья сказала. Якобы ее в кустах нашли спроломленным черепом.

– Как думаешь, убийство?

– Ну а то как же?

– А если она сама…

– Вер, да там стукаться не обо что. Вернее, можно отолстую ветку, и тогда шишка вскочит, но чтоб убиться насмерть…

– Правильно говоришь! – раздался за Шуриной спинойневнятный возглас. Повернувшись, она увидела Федю Пронькина. –Привет, – поздоровался он с ней. А затем и с Верой: – И ты здравствуй.

Сегодня у Федора был выходной, поэтому робы на нем неоказалось. Пронькин был одет в клетчатую рубаху и брюки. Оба предмета гардеробасидели на нем ужасно. По всей видимости, он носил их до тюрьмы, когда весилкилограммов на двадцать больше. Теперь же стал таким худым, что одежда сороквосьмого размера болталась на нем, как на огородном пугале. Особенноотвратительно смотрелись штаны. Федя подвязал их матерчатым ремнем (именноподвязал, потому что он был не застегнут, а завязан узлом), но брюки все равноспадали и наплывали огромными пузырями на его резиновые сапоги.

– Ба, Федя! – воскликнула Шура. – А ты чеготут? – С тех пор как Пронькин освободился, она ни разу не видела его вобщественных местах. Только в школе встречала. Было такое ощущение, что онпосле работы сразу бежит домой и сидит там безвылазно. – Погулять решил?

– Ага, с дочкой…

– И где она?

– Да вон, с твоей бегает.

– Рита твоя дочь?

– Ты разве не знала?

– Нет. У нее ж фамилия Савушина.

– Дашка свою дала. Вернее, сначала-то Рита былаПронькиной, но когда меня посадили, – Федя тяжко вздохнул, –развелась со мной. А вскоре замуж вышла за Савушина. И дочку на его фамилиюпереписала…