– Ничего, – поспешно отвечает он. – Ты просто немного перебрала.

Немного – это хорошо. Но мое тело чувствует себя так, словно я выпила весь алкоголь в том баре.

– …и ты хотела, чтобы я тебя поцеловал.

– Что?! – я так быстро сажусь на кровати, что мой живот с громким урчанием протестует против этого. На автомате кладу на него руку, чтобы остановить рвотный позыв. – Я что сделала? – спрашиваю тише, только чтобы убедиться, что не ослышалась.

Пожалуйста, пусть я неправильно его поняла.

– Ты хотела, чтобы я тебя поцеловал.

Окей, теперь мне хочется, чтобы я ослышалась. Как же неловко. Я правда это сказала? Неужели я на него набросилась? Ему было неприятно? Или же мы поцеловались, а я не помню, потому что у меня дырявая башка? Понятия не имею, какой из этих вариантов предпочтительней. Знаю только, что сейчас очень хочется забраться с головой под одеяло.

– Не волнуйся, – успокаивает меня Чейз мгновение спустя. – Все же я добропорядочный парень с юга. Ничего не было.

Волна облегчения накатывает на меня, и я вздыхаю. Повезло. Я снова ложусь на кровать и пялюсь в потолок. Но чем дольше так лежу, слушая свое дыхание и дыхание Чейза, тем меньше это чувство напоминает облегчение. Почему то, что он не поцеловал меня, когда я была в стельку пьяная и попросила его об этом, задевает меня? Ни в коем случае я этим не разочарована. Ни за что. Нет. Никаких шансов.

Вдруг раздается стук в дверь. Скорее всего, Бет – хочет еще раз проверить меня. Не знаю, чем я заслужила эту женщину. Она слишком добра ко мне.

Со стоном поднимаюсь с кровати.

– Мне пора. У двери кто-то есть. Спасибо, что позаботился обо мне, – говорю я, пересекаю комнату и открываю дверь.

Чейз одаривает меня веселой улыбкой и опускает руку, в которой держит смартфон.

– Всегда пожалуйста.

Чейз

Хейли выглядит совершенно измотанной. Все еще красивая, с длинными, хотя и растрепанными волосами, покрасневшими карими глазами, под которыми четко вырисовываются темные круги, и манящими губами. Она чересчур бледная. Мне приходится бороться с желанием положить руку ей на щеку и погладить мягкую кожу. Или притянуть Хейли к себе и крепко прижать, так же, как я это сделал прошлой ночью. Что-то мне подсказывает, она наверняка помнит…

– Привет. – Она все еще смотрит на меня в полном недоумении, медленно опуская телефон. – Что ты тут делаешь?

– Заехал увидеть тебя. – Я засовываю руки в карманы брюк. – Кроме того, Лекси позвонила, когда не смогла связаться с тобой. Тебе нужно прийти в мастерскую, как только будет время.

Ее глаза расширяются.

– В мастерскую… – медленно повторяет она. Скорее всего потому, что еще не до конца проснулась и ей требуется время осознать сказанное. – Ой. Спасибо. Наверное… – Она задирает нос.

Черт, как можно даже в таком состоянии быть настолько милой? И каким образом она пробуждает во мне столько запрещенных мыслей? Я хочу обнять ее, рассмешить, стереть с лица это рассеянное выражение, успокоить и… поцеловать. Определенно поцеловать. А потом раздеть. О, черт. Об этом она наверняка забыла.

– Почему бы тебе не переодеться, я отвезу тебя к Тайлеру?

Она моргает. Пялится на меня. После чего медленно опускает голову и смотрит на себя так, будто только сейчас осознает, что на ней нет ничего, кроме нижнего белья и тонкого топа. Ее щеки густо краснеют. Она зажмуривается и делает глубокий вдох.

– Ты снял с меня штаны?

Защищаясь, я поднимаю руки.

– Клянусь, это твоя идея.

О том, что она прижалась ко мне и хотела – цитирую – съесть, я предпочитаю не упоминать. Что-то мне подсказывает, в трезвом состоянии Хейли не очень-то хорошо это воспримет. А в похмельном и того меньше.

Не говоря ни слова, она поворачивается и, шаркая, пересекает комнату. Мгновение спустя я следую за ней и захлопываю за собой дверь. Я молча наблюдаю, как она роется в дорожной сумке, кидает несколько вещей на кровать, после чего направляется в ванную.

– Дай мне десять минут.

Я охотно дам ей все двадцать. Или тридцать.

Пока Хейли принимает душ, мой взгляд блуждает по маленькой комнате. Кровать не заправлена, скомканное одеяло лежит с краю. Стакан на тумбочке пуст, а таблетки, которые я вчера вечером достал из машины и оставил там для Хейли перед тем, как отправиться домой, исчезли. Очень хорошо. Значит, скоро ей станет лучше.

На столе у окна стоит нетронутая кружка кофе и один из пончиков Бет. От их вида у меня неизбежно заурчало в животе, напоминая о том, что я ничего не ел. И я крайне мало спал. Потому что, как и ожидалось, не смог сомкнуть глаз, когда, наконец, лежал в постели в своей старой комнате и пялился в потолок. Снова и снова мои мысли кружились вокруг прошедшего дня и Хейли. Особенно ночи – того, как она смотрела на меня. Как просила ее поцеловать. Как сравнивала меня с пиццей. Вкусной, знаменитой пиццей, но все же… пиццей. Даже сейчас, среди бела дня, я не могу удержаться от улыбки, вспоминая это. Я никогда не встречал никого похожего на Хейли. Неужели неправильно втайне желать, чтобы ее машину не починили? Чтобы она задержалась в Фервуде?

Желудок издает булькающий звук, и мой взгляд снова падает на пончик. Потом на дверь в ванную, за которой по-прежнему шумит душ. Затем снова на пончик. Хейли, конечно, не обидится, если я откушу кусочек. До сих пор она его не трогала, так что, наверное, не слишком голодная – в любом случае я смогу купить ей новый позже.

Через некоторое время Хейли выходит из ванной: распаренная, с влажными волосами и в красном платье с синими и белыми цветами. Оно доходит ей как раз до середины бедер, чем неизбежно привлекает мое внимание к голым ногам. И напоминает о ее теплой и мягкой коже под моими пальцами, хотя это касание было совсем мимолетным.

– Нужно срочно постираться, – бормочет она больше себе, чем мне. – У меня почти не осталось чистых вещей. – Чейз?

– Да? – я поднимаю голову.

Вдруг она оказывается рядом со мной и скептически смотрит на меня.

– Ты сожрал мой пончик?

Я моргаю как можно невиннее.

– Эмм… нет?

– Ну тогда, наверно, белка ворвалась сюда и украла его, – она приподнимает брови.

– Ладно, может быть, я откусил кусочек. Или два, – признаю я.

Уголки ее рта подергиваются, но она умудряется сохранять серьезное выражение лица.

– Я куплю тебе новый, – обещаю я.

– Ну конечно, – покачивая головой, она на секунду скрывается в ванной, надевает синие сапожки, которые прикрывают лодыжки, и хватает сумочку. – Мы можем идти.

Я указываю на дверь.

– После тебя.