– Да оставь ты! – чуть ли не истерически отреагировала Нина и стала судорожно пытаться задрать футболку на своей груди. – Ты сюда смотри, сюда… я же тебе нравлюсь, я знаю… я не могу не нравиться… сейчас, сейчас я тебе покажу…

Футболка никак не хотела задираться, потому что была маловата Нине. Антон решил, что пора прекращать женские мучения. Реакция Нины была слишком красноречива, чтобы и дальше сомневаться. Она категорически не хочет, чтобы он искал Андрея.

– Что ты хочешь мне показать? – приблизив свое лицо к лицу Нины, спросил Антон, и его руки обхватили ее за обнаженную талию.

– Грудь, – с какой-то облегченностью выдохнула Нина. – Ты видел мою грудь? Нет, ты не видел… ты ничего не видел… я тебе все покажу, все что хочешь…

Девушка тяжело дышала, то ли от волнения, то ли в самом деле возбудилась от мысли, что сейчас у нее произойдет с этим красавцем. Она и не сомневалась, что что-то произойдет – при ее-то неотразимости и сексуальности.

– Хочу! – страстно прошептал Антон, прижимая Нину к себе. – Покажи мне все, покажи мне, как ты только что в машине с любовником целовалась!

Девушка замерла так, как будто ее выключили, и медленно подняла на Антона глаза, которые стали глубокими, как ночь, и неприязненными:

– Видел, да? Осуждаешь? А кто ты такой, чтобы осуждать? Что ты в этом понимаешь? Сам-то вон полез на доступное, ишь, как лапать стал! А я, может, тоже счастья хочу.

– Хочешь. – Антон выпустил Нину из объятий и чуть оттолкнул от себя. – Ну, и хоти себе, а зачем Андрея обманывать?

– Моралист, да? Правильные все, плюнуть некуда! Жить достойно хочется, не испытывать недостатков ни в чем хочется, чтобы подруги завидовали, хочется. Это ты можешь понять? Или ты просто «голубой»?

– А вот это тебе без разницы, – отмахнулся Антон. – Лучше скажи, кого ты любишь: того или этого?

– Ничего я тебе больше не скажу! – заорала Нина и ткнула пальцем в сторону двери: – Убирайся отсюда, урод!

Антон молча повернулся и двинулся к выходу. Он даже спиной почувствовал, какое Нина испытала облегчение от этого. Но радовать сегодня эту девушку в планы Антона не входило. Он вышел в прихожую, поднял туфли, в которых Нина только что вернулась домой, и вернулся в комнату. Девушка смотрела на него и даже не догадывалась о том, что этот парень собирается сейчас сделать. Все-таки Нина была глуповата, хотя и умудрялась водить Краюхина за нос.

– Значит, говоришь, проводите меня до квартиры, а то я каблук сломала, – с усмешкой процитировал он, пробуя крепость одного каблука, потом второго. – А каблучки-то в полном порядке. Значит, тебе надо было меня к себе в квартиру затащить? Зачем?

– А затем, что нравился ты мне, урод! – выпалила Нина, почти с ненавистью глядя на Антона. – Всегда нравился, вот и захотелось воспользоваться случаем, попользоваться кусочком чужого. Дурак ты, ничего в бабах не понимаешь, хоть и родился красавчиком!

– Врешь ты все, Нина, – устало сел на стул Антон и вытянул из заднего кармана порванный конверт. – С самого начала все врешь. Врала Андрею, что любишь, а сама собиралась выйти за него замуж из-за денег, врала ему, наверное, в постели, что с ним хорошо, а имела любовника.

– А это тебя не касается…

– Касается, Нина, очень касается, потому что мы с Андреем в очень хороших отношениях, и я ему все могу рассказать. Нет?

Бросив эту фразу, Антон неожиданно посмотрел в глаза девушке. Что-то в них мелькнуло такое странное, чему он не сразу нашел объяснение. Там был и страх, который объяснялся вполне логично, было там и какое-то торжество. Но в чем оно заключалось? Что она уйдет от Краюхина к тому, кого по-настоящему любит? Андрей ее что, насильно при себе держал? Не похоже это на него.

– А еще вот улика, – с видом лектора произнес Антон, разворачивая смятые бумаги на колене.

Нина вдруг вытаращила глаза и, грязно ругнувшись, кинулась к нему. Он еле успел убрать обрывки конверта и красочную большую открытку, порванные на части.

– Отдай, урод! – почти визжала Нина. – Шпик проклятый!

Удивленный и немного обрадованный такой реакцией, Антон вскочил на ноги и поднял бумаги над головой, чтобы Нина не смогла до них дотянуться.

– Ну, и черт с тобой! – злобно прошипела она, уселась на диван, сложила руки на груди, забросила ногу на ногу и стала смотреть в сторону.

– Так-то лучше, – улыбнулся Антон. – Так, что у нас тут? Конверт? Конверт обычный, праздничный, но без адреса и надписей. В сторону его. А это у нас открытка, каких полно в каждом магазине и на все случаи жизни. С чем тут предлагается поздравить, с годовщиной? Ах, какой мишка на обложке симпатичный! Давай, Нина, теперь сложим четыре части, на которые ты порвала такую красоту, и почитаем. Ага! Поздравляю с годовщиной первой нашей встречи и первой ночью страсти…

Нина вспыхнула негодованием, по скулам заходили желваки, но она не вымолвила ни слова, продолжая демонстративно смотреть в сторону.

– А здорово получается, да? – продолжал Антон, теперь уже глядя на девушку. – Годовщина – это, как минимум, год прошел. Значит, ты Андрея уже год обманываешь, разыгрываешь из себя невесту? Понять тебя можно, хочется обеспеченной жизни. А вот что тебя с этим типом связывает, который странные открытки дарит? Может, тут у тебя настоящая любовь? Или он просто в постели хорош? Он ведь тебя поздравляет с годовщиной знакомства и первой ночи. Значит, все произошло одновременно? И познакомились, и переспали? Шлюха ты, Нина. Вот такое сообщение я ему на телефон сейчас и отправлю. Или попробовать снова дозвониться? Что-то ты ведь такое знаешь, что не давала мне отправить сообщение, а?

Не сводя с девушки глаз, Антон достал телефон, открыл крышку и стал набирать номер. Нина дернулась было, но потом мельком глянула на настенные часы. Какая-то неуловимая борьба мелькнула на ее лице и исчезла. Теперь она выглядела успокоенной, злобно-успокоенной, если уж быть точным. А почему она посмотрела на часы и успокоилась? Что связано со временем? Почему она теперь не боится, что он позвонит Краюхину? И тут страшная догадка пришла в голову. Это было дико, но очень похоже на правду.

– Не боишься? – спросил Антон серьезно и подался всем корпусом вперед, пытаясь заглянуть Нине в глаза. – А почему не боишься? Уже не опасно? Он умер, да?

Нина подскочила так, словно ей под ноги бросили змею. Это была секунда страха, но настолько ярко выраженного, красноречивого, что ошибиться невозможно. Антон бросился к Нине и схватил ее за плечи:

– Он убил его, да? Вы вместе все подстроили? Он ведь из банка сегодня должен ехать с деньгами, с большими деньгами. И вы теперь свободны и богаты со своим любовником?

С каждой секундой лицо Нины становилось все бледнее и бледнее. Она даже не вырывалась. Стиснутые кулачки были прижаты к груди, вытаращенные глаза наполнялись слезами и ужасом. Теперь стали понятны все отчаянные попытки остановить Антона, не дать ему позвонить, затащить хоть на какое-то время в квартиру. И не дать отправиться ждать Андрея возле его дома. Почему? Да потому, что там все и должно произойти. И это было не просто прощание в машине у подъезда, это было прощание символичное, поскольку ее любовник ехал совершать подвиг для своей возлюбленной. Именно об этом Антон и стал говорить. И чем больше он говорил, тем больше убеждался, что совершенно точно понял ситуацию.