– Ну вот, кажется, все, – нарушил молчание Петровский, указав на упакованные сумки. – Теперь только свернуть палатки – и можно уходить.

В его словах Игорь почувствовал горечь. Профессор сожалел о своих незавершенных исследованиях, или это жуткая смерть помощника так подействовала на него.

– Давайте, Константин Львович, я вам помогу.

Игорь вынес наружу упакованные сумки, потом снял и сложил все три палатки. Нести всю эту поклажу к машине пришлось им вдвоем, так как солдаты несли носилки с телами погибших. Игорь беспокоился, как Петровский справится со столь тяжелой ношей, но профессор мужественно вынес на себе две объемные сумки с научным оборудованием, да еще рюкзак с личными вещами. Игорь невольно проникся к нему уважением.

Сержант-водитель ехал очень осторожно, чтобы не перевернуть носилки, которые положили у заднего борта, отделив от остальной части кузова сумками и рюкзаками со снаряжением экспедиции. Но обратный путь все равно оказался гораздо быстрее, потому что ехали по уже известной дороге.

Подъезжая к части, Игорь услышал в вышине знакомый шум вертолетного двигателя, а задрав голову, увидел и снижающийся вертолет – «Ми-4» защитного цвета с красной звездой на борту. Сделав примерочный круг над лесом, вертолет пошел на посадку. Судя по направлению движения, пилот выбрал местом приземления территорию берегового полигона.

Солдаты в кузове тоже следили за снижающимся вертолетом. Один из них даже встал в полный рост, держась рукой за крышу кабины. Другую ладонь он приложил к глазам, защищаясь от солнца.

– Кто это к нам? – спросил он, когда вертолет скрылся за деревьями.

Игорь не ответил, хотя подозревал, что знает ответ на этот вопрос.

5

Вертолетом определенно управлял опытный пилот, виртуозно посадивший машину на узкую полоску берега между КПП и инженерными сооружениями полигона. Еще не остановился несущий винт, как из вертолета на землю выпрыгнул молодой, атлетически сложенный офицер в полевой форме, идеально сидящей на его подтянутой, крепко сбитой фигуре. Следом должен был появиться сам проверяющий из Москвы. Но ничего этого не произошло. Офицер захлопнул дверь вертолетной кабины, и пилот, подчиняясь его жесту, стал набирать высоту. Капитан первого ранга Добровольский, двинувшийся было навстречу московскому гостю, растерянно остановился. Он никогда не видел таких молодых проверяющих. Сопровождавшие командира части заместители Захаров и Щербак, поспешно выписавшийся из санчасти в связи с последними событиями, удивленно переглянулись. Не обращая внимания на их заминку, прибывший офицер уверенно зашагал к КПП. В левой руке он нес обтянутый кожзаменителем для маскировки металлический кейс, пристегнутый к запястью браслетом наручников. Во время службы в штабе Добровольский видел такие кейсы у офицеров фельдсвязи. Он даже подумал, что прилетел курьер, доставивший в часть секретный пакет, а спецпредставитель главка прибудет позже.

Но подошедший офицер бросил правую руку к пилотке и отрекомендовался:

– Старший следователь спецотдела Главного управления военной контрразведки майор Шелест.

– Командир воинской части 64083 капитан первого ранга Добровольский, – не очень уверенно ответил тот. – Мои заместители: майор Захаров, капитан второго ранга Щербак.

Шелест кивнул, по очереди пожал руки встречающим – рукопожатие у него оказалось крепкое и какое-то холодное. Так ловят за руку сунувшегося за кошельком карманника или разоблаченного шпиона. Добровольский сразу почувствовал себя неуютно. Потом контрразведчик оценивающе взглянул на КПП (Добровольский готов был поклясться, что он измерил расстояние, определяя, слышен ли оттуда их разговор) и требовательно произнес:

– Доложите обстановку.

Доклад он выслушал молча, но, как только Добровольский закончил, приказал:

– Обо всем случившемся в части, начиная с момента гибели водолазов, напишите подробные рапорта. Все трое. Отдельно изложите свои соображения о причинах произошедших ЧП. Позже я их изучу. А сейчас идемте в штаб. И вызовете ко мне Мамаева и вашего военврача.

Добровольский еще больше насупился. Вот кого и на пушечный выстрел не следовало бы подпускать к московскому следователю. Татаринов, положим, ладно. А Мамаев наверняка снова начнет втирать свои байки про подводное чудо. И откуда только этот столичный хлюст узнал его фамилию? Не иначе как из донесения Трутнева.

6

В холодильной камере, которая этой ночью превратилась в настоящий морг, не хватало места, и трупы пришлось складывать один на другой. Ворочая завернутые в брезент окоченевшие тела, один из солдат назначенной похоронной команды упал в обморок. С двумя другими случился рвотный приступ. Один, правда, успел зажать ладонью рот и выбежать из холодильника, а другого вывернуло прямо на пол и на собственные сапоги. Игорь прекрасно понимал, что должны испытывать никогда прежде не сталкивавшиеся со смертью молодые парни. Он и сам чувствовал себя не лучше. Болела голова, потяжелевшие веки так и норовили закрыться – сказывалась усталость после почти четырехчасового пребывания в воде и бессонная ночь. Хотелось поскорее выбраться из этого пристанища мертвецов, упасть на кровать и спать, спать, спать. Но Игорь боялся, что не заснет, пока не найдет объяснения новой загадке, с которой столкнулся в лагере экспедиции.

Он подошел к Татаринову, ожидающему, когда солдаты из похоронной команды закончат свою работу, чтобы закрыть двери холодильной камеры.

– Можно тебя на секунду?

Военврач угрюмо кивнул.

Игорь подошел к завернутому в брезент телу ассистента Петровского и откинул полог. Из-под брезента вырвался клуб черного дыма, а помещение сразу наполнилось едким запахом горелой плоти. Игорь обернулся к остановившемуся за его спиной Татаринову.

– Ты когда-нибудь видел такое?

Вместо ответа военврач отошел в дальний угол холодильной камеры, где лежало еще одно тело, почему-то завернутое в полиэтилен. Игорь поначалу решил, что это просто ворох полиэтиленовой пленки, но, подойдя ближе, понял свою ошибку. Под пленкой находился обезглавленный труп. Неудивительно, что Татаринов распорядился положить его отдельно от остальных. Военврач нагнулся и раздвинул края пленки, открыв изрешеченную пулями грудь мертвеца.

– А ты?

– Что… – Слова застряли у Игоря в горле. Из ран в груди застреленного солдата поднимались струйки сизого дыма.

Несколько секунд Игорь изумленно глядел на дымящийся труп, после чего растерянно пробормотал:

– Кто это?

– Часовой, устроивший бойню в казарме.

– Их двое… – Мысли путались в голове Игоря. Он повернулся к Татаринову, ища у него хоть какое– нибудь объяснение. – Что вообще происходит?

Прежде чем ответить, Татаринов снова тщательно накрыл труп полиэтиленом. Игорь решил, что он собирается с мыслями.

– Самопроизвольное возгорание у людей волос, одежды или находящихся в руках предметов исследователи называют пирокинезом. Научное объяснение этому явлению еще не найдено. Но, думаю, мы столкнулись с отдельной разновидностью пирокинеза, когда самовозгорание происходит не у живого, а у мертвого тела.