Запись оказалась ужасной, мое лицо практически не читалось, зато Варвару видно было хорошо.

– Варвара Ильинична выезжала из города и возвращалась домой в компании человека, который сидел за рулем. А этот человек – мой подзащитный. С ним она подъезжала и к магазину в Парамоновке… Если вам этого мало, то будем решать через суд…

– Ну, обвинение еще не предъявлено… – замялся следователь.

– Хорошо, давайте на завтра. Завтра вы предъявите обвинение, и завтра же суд определит меру пресечения. Если, конечно, у вас хватит улик…

– Ну, хорошо, вы меня убедили… – Скоромыхов разочарованно махнул рукой. – Улик действительно недостаточно, и алиби придется учесть…

– Значит, Анатолий Васильевич может быть свободен? – утверждающим тоном спросил Прокопов.

Следователь кивнул и показал ему на дверь. Дескать, у него еще есть ко мне вопросы, и, как только я на них отвечу, он выпишет мне пропуск домой.

Адвокат ушел, торжествующе подмигнув мне. Я кивнул в ответ. Неужели все? А я боялся…

– Улик против вас, Анатолий Васильевич, действительно нет. Номер телефона – этот так… Но, может, вы поможете нам пролить свет на эту темную историю?

– Все, что в моих силах.

«Но в пределах разумного», – мысленно добавил я. Рассказывать о том, как меня подставили, я не собирался. И о том, как все это происходило, – тоже. И про Славу ничего не скажу…

А ведь был Слава – человек с носом, как у лисы, и щеками, как у хомяка. Не попадался мне такой, но это не значит, что его не существует. И существует он, и убивает…

– Насколько я знаю, Баянов и Дегтярев вымогали у вас деньги, – дал установку Скоромыхов.

– Было такое.

– Сначала в деле была одна женщина, потом появилась другая.

– Марина Полевчук и Кристина Мусатова, – кивнул я.

– Началось все из-за Полевчук, а убили вы Баянова из-за Мусатовой, – гнул свою линию следователь.

– Допустим.

– А в каких отношениях Полевчук состояла с гражданином Булаховым?

– С кем?! – оторопело переспросил я.

– С Булаховым Виктором Денисовичем.

– А она что, состояла с ним в отношениях?

Был момент, когда я в своих бедах всерьез подозревал Витю Булахова. Даже в гости к нему собирался заглянуть, чтобы посмотреть ему в глаза. И был у него в гостях. Машиной похвастался как бы невзначай, ну, а о заводах он уже знал. Надо сказать, он порадовался за меня. Если ему и неприятно было мое возвышение, то виду он не подал. Нормально все было. И на Варвару не заглядывался… Только когда надрался, глазки у него замаслились. А надрался он до состояния нестояния. Раньше с ним такого не бывало, хотя выпить он любил. Я спросил у Ларисы, что это с ним, она только вздохнула и отвела глаза в сторону. Похоже, у Вити образовались реальные проблемы с алкоголем…

– Ну, не знаю. Дело в том, что Марина Полевчук исчезла. – Скоромыхов пристально смотрел на меня.

– Это не ко мне.

– Может, и не к вам…

– Не ко мне! – куда более жестко повторил я.

– Исчезла Марина. А телефон остался. И в телефонной памяти мы нашли номер Булахова Виктора Денисовича. Насколько нам известно, он приходится вам другом.

– Если знаете, зачем спрашиваете? Вы знаете, а я не знаю. До сих пор не знаю, где Дегтярева убили.

Я догадался, что Дегтя зарезали дома у Марины, но не решался это озвучить. Подозрения с меня еще не сняли, поэтому запросто мог последовать вопрос: а откуда я это знаю?

– Его убили на квартире у Марины Полевчук. – Следователь не сводил с меня глаз.

Но влюбленность здесь ни при чем, подумал я, а вслух осмелился предположить:

– Так, может, она его ножом по горлу и чикнула?

– Вряд ли, но версия отрабатывается. Удар мужской, сильный. Да и не было ее дома в момент убийства…

– А где была?

– Пока не знаем. Отдыхать куда-то поехала. Соседи говорят, что отдыхать. На море, сказала, еще бархатный сезон. А на море она поехала или еще куда, не ясно. И друга вашего дома нет. Уехал на работу и пропал. Одиннадцатого числа уехал. И Полевчук одиннадцатого числа уехала. Куда, пока не известно, но мы обязательно узнаем…

– Узнаете, но не от меня.

– Ну, а вдруг? Может, вы что-то можете сказать по этому поводу? Это же в ваших интересах, Анатолий Васильевич.

– Не знаю я ничего, – мотнул я головой. – Если б знал, то сказал бы…

– Жаль. Очень жаль.

– Я так понимаю, вы подозреваете Булахова?

Следователь выразительно промолчал.

– Думаете, он Дегтярева из-за Марины убил?

– Насколько я знаю, он служил в воздушно-десантных войсках.

– В десантно-штурмовых… В разведроте…

И убить Витя в принципе мог. Мужик он здоровый, и удар у него сильный. И горло он мог Дегтю вскрыть… И Баяна зарезать…

Витя бабник знатный, и до свадьбы гулял, и после. И работает он здорово, а отдыхает еще круче… Правда, он больше в одиночку предпочитал отдыхать. Снимет телку, закроется с ней на выходные, и понеслось по кочкам…

И с Мариной он мог закрыться. Одиннадцатое сентября – это пятница, преддверие выходных. Может, увез куда-нибудь на местное море с речной водой…

– Как вы с Мариной Полевчук познакомились? – спросил Скоромыхов.

– Случайно познакомился, а что?

– Может, вас Булахов с ней познакомил? Или вы – его с ней…

– Да нет, Витя здесь никаким боком, – в раздумье покачал я головой.

Не знакомил он меня с Мариной. И не говорил он о ней ничего.

– Ну, хорошо, не буду вас задерживать. Если вдруг что-то узнаете о Булахове – звоните!

Следователь взял с меня подписку о невыезде, оформил пропуск…

Во дворе меня ждала Варвара. Она подошла ко мне, обняла, поцеловала. В этом нежно-ласковом ко мне отношении я не заметил ни капли фальши, и мне даже стало стыдно. И грешил я на нее, и в доверии отказывал. Надо же было так всерьез настроиться на то, что Варвара откажет мне в алиби…

– Опять от тебя тюрьмой пахнет, – улыбнулась она, увлекая меня к машине.

– Не опять, а снова…

Я рад был свободе, но улыбнуться не смог. Как-то не очень весело было на душе.

– Ничего, сейчас домой поедем, я тебя в баньке веничком…

– Домой?.. Да нет, сначала к Вите съездим, – покачал я головой.

– К Вите? К какому Вите? – не поняла она.

– К Булахову.

– Нашел когда ехать. В субботу давай…

– В субботу… в субботу… – пробормотал я, и вдруг вспомнил про телефон.