Моргнув, она отодвинулась и кивнула:

– Более чем. Всё в порядке.

Отойдя ещё на пару шагов, она проверила Билла и Тревора, после чего оделась сама.

– Мистер Далка, – позвала она меня, – Держитесь рядом. У нас сегодня больше научное погружение, чем развлекательное, так что постарайтесь при этом ещё и не мешать нам.

Ауч. Это было бы обидно, если бы не было правдой. Всё же я увязался с ними не на увеселительную прогулку, а на работу. За которую сам же и платил. Поэтому, кивнув, я изобразил подобие улыбки:

– Приложу все усилия…

Обратно мы причалили только к вечеру, как и в прошлый раз. Да уж, эти ребята любили воду. Дани не отплывала далеко от той самой беременной самки – Звёздочки. Рыжая брала какие-то анализы, осматривала и просто наглаживала огромного кита, которому, кажется, такое внимание вообще никаких проблем не доставляло. Да уж, не зря писали, что косатки – очень умные животные. Звёздочка чувствовала, что никакой опасности от Дани не исходило, поэтому позволяла ей всё – чуть ли не на голове своей плясать. Кажется, Харрис могла вить верёвки из кого угодно. Да что там, мне казалось, что погладь она меня также – я бы тоже дал добро на любые её идеи, даже самые смелые.

– Парни, я переоденусь, и сама занесу анализы в лабораторию, – сказала Дани, вылезая из лодки на причал, – Мистер Далка, надеюсь, вы хорошо провели время, – добавила она уже мне.

– Более чем, – кивнул я, – Давайте я подожду вас – и вместе занесём образцы? Заодно покажете мне лабораторию. В прошлый раз наша экскурсия ограничилась лишь заливом. Мне хотелось бы исправить это.

Дани хмыкнула:

– Странно, что за эти недели вы не попытались сделать это без меня.

– Предпочитаю не менять гидов.

Вздохнув, рыжая кивнула:

– Хорошо. Мне нужно минут двадцать. Пока Катина может показать вам наблюдательный центр.

Дани, помимо прочего, оказалась ещё и весьма пунктуальной девушкой. Её действительно не было всего двадцать минут и когда она вышла из раздевалки, я искренне обрадовался. Внимание Катины… напрягало. Вот она как раз была из тех девушек, которые преданно смотрят в рот. Глупо. Предсказуемо. Скучно.

– Готовы? – поинтересовалась Дани, подходя ко мне.

Я кивнул, окинув её внимательным взглядом. Давно уже обратил внимание, что из всего многообразия одежды эта девушка предпочитала шорты. Плюшевые, джинсовые, хлопковые, парадные, домашние – это всегда были они. Не юбки, не джинсы, не лосины – только шорты. Хотя, отрицать очевидное было глупо – ей такая одежда очень шла. Потому что шорты всегда шли в комплекте с двумя очень хорошенькими ножками.

Экскурсия оказалась короткой, но даже познавательной. Я сделал пометку в голове заказать некоторое новое оборудование, потому что микроскопы, с которыми работали биологи, малость устарели. А после вызвался проводить Дани домой – благо нам всё равно было в одну сторону. Видимо, поняв это, рыжая не стала отказываться.

Всю дорогу мы молчали, но когда уже поднялись на мой этаж, я не удержался:

– Почему ты не ответила на моё сообщение и улетела?

Дёрнув бровью, Дани поинтересовалась:

– А почему я должна была отвечать?

– Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос или только тогда, когда у тебя нет аргументов в свою защиту?

Хмыкнув, девушка сказала:

– Я не ответила, потому что не хотела. Мы провели вместе ночь – это факт. Мы договорились, что это останется в Лондоне – это тоже факт. Если бы я полетела с тобой – мы бы перенесли Лондон сюда. И вот это не вписывалось в наше соглашение.

– Соглашение? – переспросил я, – Что-то не помню, чтобы подписывал что-то.

Дани фыркнула:

– Ага, а ещё с нами не было свидетелей и юристов. Очнись, Нелу! Всё, мы вернулись к тому, что было до Лондона. До фестиваля.

Девушка отвернулась, явно собираясь подняться наверх и уйти к себе, но я схватил её за руку, притягивая к себе.

– А что, если я не хочу, чтобы всё было, как до Лондона? Это тебе не Танос и его щелчок. Нельзя просто взять – и откатить всё назад, как было до Скачка*.

– Ты пересмотрел фильмов про супергероев, Далка, – фыркнула Дани, – Но жизнь – не кино.

– Вот именно. Поэтому мы не можем просто притвориться, что ничего не было.

– Что ты хочешь? – спросила рыжая, глядя мне в глаза, но не делая попыток вырваться.

Чего я хотел? Слишком многого. И не всё поддавалось описанию. Но пока…

– Угостить тебя кофе, – ответил я, улыбаясь удивлению, промелькнувшему на чуть загорелом лице.

Не выпуская руки девушки, я открыл дверь своей квартиры и отступил, пропуская её вперёд. Дани вошла, с любопытством озираясь. Квартира в точности повторяла планировку её собственного жилья, с той только разницей, что мои хоромы были безликими и напоминали номер отеля. Плюс – я не делил их с соседями.

– У тебя… неплохо, – отметила она в итоге.

– Здесь пусто, – поправил я Дани, – Холодно и неуютно.

– Ну, это исправимо, – отозвалась Харрис, – Повесь парочку картин, поставь на подоконник горшок с растением. Можно ещё пушистый ковёр. И пару подушек на диван.

– Звучит неплохо. Займёшься дизайном моей берлоги? – предложил я, включая кофеварку.

– Вот ещё, – хмыкнула девушка, – Дизайн – не моя сильная сторона. Нашу квартиру обставляла Джек.

– Хм… и что же ещё не входит в список твоих сильных сторон? Мне казалось, ты умеешь всё.

С этими словами я протянул Дани кружку с кофе. Сделав глоток, она чуть улыбнулась, прежде чем ответить:

– Готовка. Меня никто не учил этому. Дома этим всегда занимался специально нанятый человек, а в частной школе и университете были чудесные столовые. Если бы не Джек – я бы либо заработала гастрит из-за фастфуда, либо умерла с голоду.

– Вот как. Любопытно.

Харрис открывалась для меня с новой стороны. Прежде всего с той, когда она легко шла на контакт. Нетипичное для неё поведение. Возможно, она устала после работы. Либо же факт того, что никого, кроме нас, в квартире не было, чуть ослаблял её так тщательно возведённые барьеры.

Допив кофе, я поставил кружку на стол, после чего протянул руку и аккуратно стащил с шеи Дани бандану. Та вздрогнула от моего касания, а после чуть наклонила голову, позволяя ткани соскользнуть. Моему взору открылась тонкая шея, которая выглядела, мягко говоря, пожёванной. Хотя, это, в принципе, так и было.

– Не стыдно? Оставлять такое летом, в жару? – поинтересовалась Дани, следя за моими действиями.

Я покачал головой:

– Ничуть.

Придвинувшись ближе, я коснулся пальцами багровых и фиолетовых отметин. По коже Дани побежали мурашки и она, вздрогнув, подняла на меня взгляд. В юности мне всегда говорили, что засосы – это признак неуважения к женщине. Особо консервативные семьи вообще утверждали, что это – клеймо проститутки. Я не был согласен с такими определениями, но и сам никогда не делал подобного. Дани стала первой. Первой, чья кожа настолько сильно манила и волновала меня, что простых поцелуев показалось мало. Первой, чьего внимания я так жаждал, что был готов заклеймить её, лишь бы она не была ни с кем другим.