– Тоже не годится. Они скажут, что на свежем воздухеголова быстрее пройдет.

– Логично, – заметил Митя.

– Тогда сама думай. А то с твоими родичами каши не сваришь.Но лучше всего тебе просто довериться нам. Это со всех сторон лучше! На тебяподозрения никакого не падет, – убеждала ее Матильда.

– Ну, предположим, вы поймаете его на местепреступления, как вы тогда объясните свое присутствие в квартире без меня?

– А ведь Люда права! Надо придумать что-то, чтобы ейразрешили остаться, она позовет к себе друзей, все очень просто! – сказалКостя.

– Ладно, будем думать, – согласился Митя. –Время у нас еще есть. Только ты, Люда, завтра, как поговоришь с «папочкой», сразудай нам знать.

Тут в комнату явилась Алка, и мы замолчали.

– Люд, я домой хочу!

– Сейчас пойдем домой.

– Ну Люд, ну когда? Мне здесь надоело!

– Все, пошли, горе мое! До завтра!

– А что будет завтра? Люд, что будет завтра? –канючила Алка.

– Ничего, это просто так говорится вместо до свидания.

– А зачем вместо?

– Ой, не могу, идем скорее. Пока!

И сестры ушли.

– Ну и подарочек эта Алка! – заметил Костя. –Как Людка с ней справляется?

– Итак, что мы будем делать дальше? Может, все-такиобратимся к Николаю Николаевичу? – предложил Митя. – А то как мызадержим этого типа?

– Задержать-то не штука, а вот как потом объяснитьвсе? – задумался Костя.

– Но ведь мы обещали Людке, причем клятвенно, чтоникому ничего не скажем. Я мамой поклялась! – жалобно сказала Мотька.

– Мамой? Вот дура! – возмутился Костя. – А тыкем клялась, Аська? Дедушкой небось?

– Папой, – мрачно отвечала я. Сейчас мне этиклятвы тоже показались несусветной дурью.

– Да, вы даете! То умные-умные, а то…

– Дуры дурами! – закончила я Митину фразу.

– Это точно! – рассмеялся он. – Ну да ладно,вы сделали глупость, поклялись, но мы-то с Костей тут при чем? Мы же никакихклятв не давали!

– Верно! – обрадовался Костя. – Значит, мысвободно можем обратиться в милицию!

– Да вы что! – закричала я. – Вы ведь с нами!И если вы обратитесь в милицию, это все равно будет клятвопреступлением!

– Это еще почему? Мы же не придаток к вам! –возмутился Костя. – Мы вполне самостоятельные люди, и вы за нас вовсе неотвечаете. Скажи, Митяй!

– Я с тобой полностью согласен, тем более что Люда ваша– истеричка. У нее семь пятниц на неделе. Сами подумайте, мы там засядем, аесли он с оружием придет? И вообще, он явный преступник! Словом, в этойситуации, я считаю, необходимо обратиться в милицию, чтобы потом самим туда незагреметь. Но! Обратиться надо только к Николаю Николаевичу! С ним у нас полныйконтакт, он нас выслушает и, более того, прислушается к нашим… как бы этосказать… сомнениям морального плана.

– Это что еще за сомнения морального плана? –вскинулась Мотька.

– Я имею в виду, что он, допустим, сможет пойти с нами,не оповещая об этом все отделение милиции. Так сказать, частным образом. И уж,безусловно, оградит от неприятностей Люду! Это главное!

– И не упустит преступника, – добавилКостя. – А если вы не хотите в этом участвовать…

– Я могу! Я могу участвовать! – закричалаМотька. – Я, когда клялась, пальцы скрестила, а значит, клятва как бы несчитается!

– Ась, а ты пальцы не скрещивала? – смеясь,спросил Митя.

– Нет, не скрещивала, – с сожалением ответила я.

– Ну ничего, нас трое, ты остаешься в меньшинстве. Оттебя требуется только одно – позвони Николаю Николаевичу, – попросилКостя.

– И не подумаю!

– Почему?

– Именно потому, что я клялась всерьез! Пусть Мотькаему звонит, она пальцы скрещивала!

– А что? Запросто могу позвонить!

– Давай, звони прямо сейчас! – потребовал Костя.

В отделении милиции Мотьке сказали, что у капитана Шадринасегодня выходной. Тогда она позвонила ему домой. Капитан жил в коммунальнойквартире, и к телефону подошла соседка.

– «Николая Николаевича? – пересказывала Мотькасвой разговор с нею. – Это Колю, значить? Нету его. Ушел на концерт. Каккуда? В эту… как ее… обсервато… нет, как-то по-другому, а, в концертваторию!»Ребята! Айда в концертваторию! Поймаем его на выходе и все расскажем! Еще дажелучше – там он от нас никуда не денется! Заодно и пройдемся, времени у наснавалом, а погода – мечта!

Эта идея понравилась всем. Но уже по дороге у меня возниклисомнения.

– Слушайте, а что, если он не один на концерте?

– А с кем? – недоуменно спросила Мотька.

– Да мало ли, с девушкой, с другом…

– Если с другом – не беда, а вот если с девушкой –хуже. Другу можно сказать: старик, у меня важное дело. А девушке он так нескажет.

– Ничего страшного, даже если и с девушкой, –успокоил нас Костя. – По крайней мере о встрече мы с ним в любом случаеможем договориться.

– Это верно!

Когда мы добрались до консерватории, было еще рано.

– Интересно, в каком зале: в Большом или в Малом? –задумался Костя.

– Совершенно ясно, что в Большом, – ответила я.

– Почему?

– Потому что там концерт Образцовой, а наш НиколайНиколаевич вокалист.

– А что, вокалист не может пойти на фортепьянныйконцерт? – удивился Митя.

– Может, конечно, только, я думаю, начинающий певецвсе-таки пойдет скорее на вокальный.

– Ой, да не все ли равно, на каком концерте, главное –его не проворонить! – заявила Мотька. – Давайте разделимся, мы сКостей будем ждать его у выхода из Малого зала, а вы – из Большого. А пока можемеще немножко пошляться.

– Нет, мы же не знаем точно, когда концерты кончатся,давайте лучше посидим.

Мы сели на лавочку рядом с Чайковским.

– Ась, а когда Игорь Васильич приедет?

– Недели через две.

– А концертов у него в Москве не будет?

– Вроде нет. Зато он с нами на даче поживет!

– Вот здорово! – завопила Мотька. – До чегоже я Игоря Васильича обожаю! И Ниночка с ним приедет?

– Конечно, куда ж он теперь без нее?

Вскоре из Малого зала повалил народ. Мотька с Костейсорвались и заняли посты.