Госпожа Констанц подняла на меня взгляд, полный бессильной вины, и меня буквально окатило ошеломлением. Я проговорила неверяще:

– Вы… знаете? Вы действительно знаете…

Уголки ее губ опустились, она несколько секунд молчала, восстанавливая дыхание, потом проговорила уже нормальным голосом:

– Не судите меня строго, надеюсь, вы поймете все… позже. И поменяете обо мне мнение.

Я ушам не верила. Библиотекарь знает, что женихи бесчестят девушек, выманивают у них магию и выбрасывают, как использованную тряпку, а она знает, но ничего не делает. И Шаторье! И все они!

От нахлынувших чувств закружилась голова, я поддерживала Констанц, но сейчас уже мне требовалось опереться на что-то, и я уперлась ладонью в стеллаж. Мысли в голове роились, гудя и сталкиваясь, выстраивали догадки, одна другой страшнее, но никак не могли собраться в логический ряд.

Одно я понимала точно – наследный принц династии де Фламер найден, он где-то в моем сне, и он дракон. И еще что пансион совсем не то место, за которое себя выдает. Точнее, за которое его выдает Шаторье. Слишком уж много странностей и слишком диких тайн, свидетелями которых я по стечению обстоятельств стала.

– А кто меня ищет? – вдруг вспомнила я, встрепенувшись.

– Шаторье… – как-то печально ответила библиотекарь. – Они собрали девушек на смотр талантов, а когда тебя не обнаружили, подняли такой шум, что даже в либрариум прибежали.

Я ощутила, как от лица отлила кровь, представив, в каком бешенстве Шаторье и нареченный, который, теперь уже точно знаю, опасен. Они все опасны.

– Что вы им сказали? – спросила я перехваченным голосом.

– Не бойся, – ответила она. – Я успокоила их, сказав, что ты усердно занималась изучением фолианта по этикету, а потом отправилась в корпус, чтобы переодеться к мероприятию.

Я окинула себя быстрым взглядом – в то, что я нарядилась для мероприятия поверить сложно. Но, можно списать на мое отсутствие вкуса и вычурных платьев.

Но больше всего раздражала вся эта показуха. После всего, что узнала, уроки этикета, смотры талантов, какие-то сборы – все выглядит именно показухой. Единственное, что, наверное, действительно им было нужно, это ритуал признания дара. Именно после него стала натыкаться на девушек, которых то там, то тут совращали самым постыдным образом.

И участвовать в этом я не собиралась.

– Не пойду, – резко заявила я.

Госпожа Констанц вытаращилась, рот раскрылся, а очки сползли на самый кончик носа. Она поправила их и проговорила растерянно:

– Но… Они заметят.

– Знаю, – согласилась я. – Но мне все равно. Я не собираюсь оставаться здесь, в пансионе, где меня уготована участь куда хуже той, что думала. Я не стану послушной коровой, которую выдоят до капли. Я не стремилась к этому раньше, не стремлюсь и теперь. Вы можете попытаться мне помешать, но знайте, я буду биться до конца. И не обижайтесь, но я в куда лучшей форме, чем вы.

От собственных слов я распалялась все больше, уже чувствую, как участился пульс, дыхание ускорилось. Я воинственно взглянула на библиотекаря, готовая хоть сейчас сорваться с места и бежать, расталкивая локтями все и вся. Сбегать мне не в первой, как-нибудь справлюсь.

Госпожа Констанц посмотрела на меня, затем покосилась на коридор, ведущий в сторону выхода, причем как-то опасливо, будто боится, что кто-то может выскочить из прохода. А потом сказала совсем неожиданно:

– Я не буду мешать. Я помогу.

Теперь уже пришла моя очередь хлопать ресницами и таращиться.

– Поможете? – не поверила я. – Почему?

– Не могу сказать, – произнесла она. – Но если боги позволят, ты сама все поймешь. Никто не верил, что ты появишься. Честно сказать, даже я, но когда увидела тебя в либрариуме, сразу поняла… То, что нужно. И у нас есть шанс.

Я окончательно растерялась и потеряла нить рассуждения.

– Шанс на что? Кто не верил? Вы можете нормально говорить?

Она покачала головой.

– Нет. Идем.

Затем цапнула меня за руку и потащила в противоположную сторону от входа, во тьму. От неожиданности я даже не успела воспротивиться и позволила увести себя через тоннели стеллажей. Когда остановились возле каменной, покрытой паутиной стены, Констанц оглянулась, будто боится, что кто-то может увидеть и коснулась одного из кирпичиков.

Раздался сухой гул, часть стены пошла внутрь, образовав небольшой проход на голову ниже моего роста. Изумленно выпучив глаза, я проговорила:

– Тайный ход? Неужели все так запущено?

Констанц кивнула.

– Ты даже не представляешь, насколько. Я бы многое отдала, чтобы рассказать тебе все, как есть. Но ты видишь, что происходит, когда пытаюсь. Но есть возможность все исправить.

Опасливая догадка шевельнулась в голове, я спросила осторожно:

– И это в моих силах?

Как и предполагала, Констанц ответить не смогла, только кивнула, потом проговорила:

– Иди по тоннелю, он выведет к краю палисадника недалеко от входа в лабиринт. В него лучше не забредать, потеряешь время, пока будешь выбираться. Лучше беги от пансиона как можно дальше. И что касается твоих видений…

Она замолкла, а я вся собралась и превратилась в слух, в надежде пролить свет на свои внезапно открывшиеся способности. Дар в груди тоже екнул и замер, ожидая чего-то важного.

Констанц все медлила, тонкие брови двигались ходуном от напряжения, а очки опять сползли. Поправив их, она протянула напряженно:

– Как же сказать, чтобы не… и чтобы поняла…

– Скажите, как можете! – не выдержала я.

– В том-то и дело… в том-то и дело, – пробормотала она, а потом добавила чуть уверенней: – В общем, мисс де Лафей. Ваши видения не видения. Вы это поняли уже, надеюсь. И передача дара должна произойти не тому, кто яростно его требует. Я уверенна, его у вас уже требовали.

Замерев на несколько секунд, она словно прислушалась к себе, видимо ожидая очередного приступа боли. Но все тихо. Констанц облегченно выдохнула и спросила с надеждой:

– Вы меня понимаете?

Понимала ли я? Очень сумбурно и спутанно.

– Частично, – ответила я. – Если речь о моем нареченном, которого так усердно предлагает Шаторье, ему я ничего не собираюсь отдавать. Уже говорила.

Она кивнула и добавила осторожно:

– Я имею ввиду не только то, кому дар быть передан не должен.

– Значит, кому-то я его все-таки должна? – не поверив, спросила я.

Она сунула пальцы в карман на юбке и втащила маленький пузырек с оранжевой светящейся жидкостью.

– Вот, – сказала она. – Храню его с того момента, как все произошло. Я верила, что его будет, кому отдать.