— Магический снимок. Акайо подписал договор на передачу клана мне ещё перед отъездом. Хотя мы надеялись, что не пригодиться.

— Расслабься братец. Всего лишь формальность. Акайо ни за что не уступит тебе свою любимую работу, — Кэйташи хмыкнул.

— Но если будут косяки, то отчитываться мне! — справедливо возмутился тот.

Я только рассмеялась, глядя на этих шутов. Напряжение отпустило.

Младший за это время оделся, подошёл ко мне, пригладил растрёпанные после сна волосы, наклонился и мягко поцеловал. Нежно, бережно и так, словно оставлять меня для него было тяжелейшим ударом.

Но, прежде чем забрать у Атсуши магический снимок и выйти за дверь, он оглянулся и, чётко выговаривая каждое слово, обратился к Кэйташи.

— И вроде бы прав во всем и прицепиться не к чему. Но в морду дать все равно хочется.

— Иди уже, — муж улыбнулся. — Ещё скажи спасибо, что это я, а не Акайо. Тот бы поступил совсем по-другому.

Норайо вышел, а я перевела растерянный взгляд на Кэйташи. Вот тебе и добрый, заботливый муж. Это что за моральная порка сейчас была? Ну… змей в чистом виде!

— Не смотри так на него осуждающе, — Атсуши вернулся к столу и пододвинул ко мне остывший чай. — Оберегать женщину надо не только от посторонних, но и от самих себя. Теперь даже я опасаюсь ненароком тебя обидеть. Мало ли… фантазия у брата порой бывает безграничной. Да и Норайо надолго урок запомнит.

Я же решила для себя больше не о чем таком не думать. Мало ли на кого я в следующий раз обижусь. Наткнулась на насмешливый взгляд Кэйташи и сбилась с мысли. Чай помог промочить не только горло, но и найти решение.

«Ещё раз такое выкинешь, — мысленно начала я, — и я специально буду обращаться к богине, когда ты рядом».

Муж пожал плечами и вслух ответил:

— Значит, буду ходить весь в колючках, цветочек.

— Я не понял, — влез Атсуши. — Ты нашу девочку, когда цветочком называешь, за кактус принимаешь?

Кэйташи не ответил, лишь вздёрнул бровь. Но его уверенный насмешливый взгляд мне совсем не понравился.

Дальнейший поздний завтрак прошёл без эксцессов. Кэйташи забрал у меня письмо, потому что читать мысли это хорошо, но он был чуточку занят, манипулируя младшим братом, и успел услышать только то, что договор придётся всё-таки подписывать. Немного поскрежетал зубами, когда дошёл до строчек про проверку. Гости, как он выразился, будут не только нежеланными и сующими свой нос, куда не надо, но и крайне опасными. Потому что я «слабое место». Даже немного обидно. С другой стороны, случись что со мной и братья не только навлекут на себя позор, но и лишатся большей части всех материальных благ. Так что это вносило свою лепту в безопасное будущее. Скорее Акайо себе хвост откусит, чем отдаст наследные шахты с металлом, блокирующим магию. И тут уже дело было не в деньгах. По словам братьев, только этого и не хватает совету, чтобы полностью забрать контроль в свои руки.

— Ты не понимаешь, цветочек, — муж грустно улыбнулся. — Пока шахты у нас, мы тщательно проверяем каждого с кем заключаем договор. Согласись, одно дело, когда он идёт на подземные трубы, мешающие самой опасной нечисти проникнуть в города, потому что они по большей части магические создания, чем материальные существа, или же когда из него делают ошейники, чтобы перекрыть магию преступникам и совсем другое дело, когда его пытаются купить, чтобы изготовить такой ошейник для ребёнка, только потому, что он родился мальчиком.

Я широко открыла рот, но спросить не успела. Муж прекрасно и на мысли отвечать умеет.

— Совет давно пытается. Подсылают своих нагаасуров, чтобы соблазнить или купить по завышенной стоимости. Нам приходится отказывать в сотрудничестве даже обычным покупателям при малейшем намёке, что его могут перекупить по дороге. До воровства металла дело конечно не дошло. Шахты слишком хорошо охраняются, чтобы такое провернуть. Ведь нужно не двадцать килограммов, как ты понимаешь. Но подстроить несчастный случай и одним махом убить всю правящую семью, оставив неженатых наследников вполне возможно.

Он замолчал, и на комнату опустилась гнетущая тишина. Кажется, я знаю, при каких обстоятельствах Акайо стал главой клана и единоправным владельцем сети горных шахт. Слова соболезнования застряли в горле, когда я попыталась их протолкнуть. Отвела взгляд и решила не трогать эту тему. Спросила другое:

— Вас больше. Вы сильнее. Так почему не забрать власть в свои руки? Вы хоть сопротивляетесь?

Нет, я никогда не пойму их менталитет.

— Сопротивляемся, — Кэйташи пожал плечами. — В позапрошлом году из-за протеста нагаасуров как раз и не был принят закон об обязательной блокировке сил подрастающего поколения. И никакие «негативные последствия на окружающую среду», как настаивал совет, им не помогли. Так что они зашли с другой стороны. Охраняем право частной собственности. Много всего, цветочек. Но полностью забрать власть в руки мужчин? Упаси богиня.

— Почему?

Наверное, мои глаза были по три копейки или по три янки. Я успела рассмотреть медные монетки, когда мы оплачивали вход в столицу. Потому что муж улыбнулся, у него даже милые складочки вокруг глаз образовались, преображая лицо.

— Потому что будет то же самое. Мирным путём не получится. Нагаасурии будут упирать на то, что без них мы вымрем, а если возьмём силой, то наложат руки, прежде чем родить ребёнка. Наша раса такое уже проходила. Да и мы со временем станем хотеть ещё больше. Такая уж у нас демоническая суть. Женщины ведь тоже не всегда были такие. Да и сейчас среди мужчин не все милые зайки, — он мне подмигнул. А после спросил, как ни в чем не бывало: — Или предлагаешь снова начать войну с вашим миром? Завоевать, подчинить. У вас женщин много, да и как показала практика, вы сами отдаёте их в чужие когтистые руки.

Я не ответила. У меня просто язык не повернулся подтвердить или опровергнуть его слова. И желание лезть в чужую политику пропало. Нравится им так жить, так никто и не мешает. А идти войной на мой родной мир… Самое ужасное, что может произойти. Это сейчас раз в двадцать лет тридцать девушек попадают на торги нагаасуров, и я не скажу, что для них все так плохо, — меня, по крайней мере, мужья пока устраивают, — но если случится война, и нагаасуры станут полноправными хозяевами… Да они со своими женщинами договориться не могут!

— Собирайся, Маргарита, — Атсуши прервал тяжёлую паузу. — Пойдём заедать горькую настойку сладкими пирожными.

— Это как? — с готовностью подхватила я другую тему.

— Будем заниматься приятными женскому сердцу вещами. Будем тратить деньги. — И поймав мой непонимающий взгляд, добавил: — Покупать тебе вещи. Если подойдут готовые, то заберём с собой сразу, а остальные сошьют по твоим меркам и вышлют в клан. Да и холодно у нас. Так что тебе действительно нужно одеться. Пройтись в столице по магазинам будет намного безопаснее, чем у нас, когда приедет проверка.