― Этель, пливет. Узе обед, навелное. Так сто надо говолить доблый обед, ― подметила дочь, оставляя в сторону чашку из своей посуды.

Сегодня утром пребывая в отличном настроении, решил заказать новых игрушек для дочери. И привезли их уже через пару часов. Зато малышка счастлива и уже нашла для себя развлечение. Еще вон в углу кукольный домик поставили. Что ребенку еще нужно для радости?

― Милая, правильнее говорить добрый день, но так как я только проснулась, мне кажется, что еще утро, ― улыбнулась Эстель, подойдя к нам ближе.

Она присела возле нас на ковер, и посмотрела на меня горящим взглядом. Я такую ее впервые видел. Красивая, сияющая и домашняя. Да я за ее счастье убью любого, кто посмеет навредить ей.

Эстель потянулась ко мне, и первая поцеловала, желая мне доброго утра. Это стало еще более неожиданным, чем ее приветственные слова.

―Так‐так‐так, а я…

Алиса отложила игрушки, и переступив маленькими ножками через посуду, сразу же прилипла к Эстель. Мы улыбнулись, а дочь звонко чмокнула Лису в щеку.

― Стоп, есе не все.

Присев рядом, она наклонилась поцеловала живот Эстель.

― Пливет, блатишка. Давай узе сколее появляйся, у нас тут весело. Обесяю, не соскучися.

От этих слов мы расхохотались, а Лиса прижала к своему боку малышку.

― Ты права, Алиса, с нами точно не соскучишься. Ну что, вы меня накормите, или я так и буду сидеть голодной?

После обеда мы решили пойти погулять в парк. Алисе не помешает свежий воздух, да и Эстель тоже на пользу. Теперь у меня вдвое больше забот, чем было раньше. Или я бы даже сказал, втрое… но это не проблема. Для любимых людей все только в радость.

― Денис, давай после прогулки заедем на квартиру, где я жила. Вещи нужно забрать.

― Конечно. Обязательно заедем.

― Папулечка, мы зе тепель всегда будем зить вместе?

― Всегда, милая.

― И вы позенитесь?

― А этот вопрос надо задавать Эстель. Я тут точно сам ничего не решу, ― я бросил взгляд на Лису, которая расчесывала волосы у зеркала.

Почувствовав на себе мой взгляд, она показала мне язык, и продолжила заниматься своей прической.

― Этель.

― Малышка, нет. Я не собираюсь замуж за твоего папу. Не так быстро. Мы же и так рядом, зачем нам эти штампы в паспортах.

― Не захочешь замуж, сына запишешь на мою фамилию. Это не обсуждается.

― Об этом мы еще поговорим, ― хмыкнула Эстель, схватив с комода помаду.

В двери позвонили.

Малышка побежала за своими заколками, а я пошел смотреть кто пожаловал в гости. Заглянул в глазок и нахмурился. Какого черта?

― Лиса, пойди пока в комнату, ― попросил, не желая, чтобы Вика пересеклась с Эстель.

― Не поняла. Ты меня скрывать удумал? Кто там, твоя бывшая подстилка?

― Там Вика, Лиса. И я не хочу, чтобы она видела тебя. Понятия не имею что у этой идиотки в голове, ― произнес не громко, чтобы бывшая жена не услышала что я не один.

― Денис, я думала мы одна семья теперь…

Эстель отложила помаду, и повернулась ко мне, сложив руки на груди. Я выдохнул и подошел к ней. Руками обхватил плечи и заглянул в грустные глаза. Вот это мне уже не нравится.

― Лиса, еще час назад твои глаза сияли от счастья, и я хочу, чтобы так было всегда. А сейчас, стоило этой твари появиться на пороге квартиры, ―раздался очередной звонок, но я продолжил говорить, ― как твой взгляд снова потух. Мне это не нравится. И уж тем более я не хочу, чтобы ты нервничала.

― Ты правда считаешь, что мне лучше уйти?

― Побудь с Алисой? Она тоже не должна видеть Вику.

Эстель кивнула, и поцеловав меня в губы, пошла в комнату к Алисе.

Да, так мне буде гораздо спокойнее.

Открыв дверь, одарил Вику стальным взглядом. Она коварно улыбнулась, и осмотрела меня с ног до головы. И как я мог любить ее? Сейчас лишь омерзение вызывает.

― Здравствуй, милый. Не ожидал?

― Нахрен ты приперлась? Все свои сбережения потратила на то, чтобы на свободу выйти?

― Меня отпустили за хорошее поведение.

― Врать ты будешь своему настоящему мужу. Теперь я тебе не верю.

― Послушай, ты и так отнял у меня несколько лет жизни. Потому я бы на твоем месте…

― Вика, закрой рот. Ты не на моем месте, и никогда не будешь. Я не виноват, что у тебя так мало мозгов, чтобы сохранить что‐то хорошее. Проваливай, у меня дела.

― Какие дела?

― Которые тебя не касаются. Уйди по-хорошему, или я верну тебя в тюрьму.

― Не посмеешь, я мать твоего ребенка.

От услышанных слов, у меня внутри будто что‐то взорвалось. Схватив эту дрянь за предплечье, я выволок ее на площадку, захлопнув двери квартиры. Прижал ее к стене, и нависнув сверху, зло прорычала глядя в ее пустые глаза.

― Не смей открывать свой поганый рот в сторону моей дочери. У тебя нет ребенка, ни по бумагам, ни по существу. Ты продала ее, и написала отказную. Ты никто, и тебя в принципе не существует. А моей дочери не нужна такая тварь, как ты. И поверь мне, она ни разу не спросила, где ее настоящая мать. Наверное, душой чувствует, что оказалась ей нужна.

― Ты…

― Заткнись! Я еще не договорил. Запомни, ― я встряхнул ее, едва сдерживаясь, чтобы не залепить пощечину, ― еще раз заявишься ко мне домой, я найду для тебя наказание похуже, чем простое возвращение в камеру. Пошла вон, тварь!

Я видел, как она сглотнула, и с брезгливостью сбросив с себя мои руки, отошла на пару метров, спустившись по лестнице.

― Я не сдамся. Эта паршивка будет жить со мной, со своей матерью.

― Я уничтожу тебя, Вика. Клянусь.

Крепко сжав кулаки, дождался, когда эта идиотка спустится вниз, и тут же набрал номер начбеза.

― Из подъезда вышла моя бывшая жена. Глаз с нее не спускайте. Упустите, больше никогда работу в охране не найдете.

― Понял, Денис Сергеевич.

― Выполнять!

― Папулечка, я вот‐вот усну сейчас, ― произнесла малышка сонным голосом, голой улегшись мне на плечо.

Я улыбнулся, и чмокнув дочку в щеку, посмотрел на Эстель. Эта девочка тоже умаялась. Мы слишком долго гуляли в парке, потом зашли в кафе, а позже попали на детский праздник, и поездку на квартиру к Эстель пришлось отложить.