Сунь Ятсена будут восприняты в «штыки». А вот самых главных революционеров Цыси не трогала по непонятной причине, даже оберегала, что было странно.

Фок осмотрел зал — праздник продолжался. В глазах разноцветие орденских лент — все генералы надели парадные мундиры, оголенные плечи немногих дам блестели от драгоценностей. А бал вообще открыли первой парой великий князь Владимир Александрович с Еленой, а он шел второй парой с Михен — великой княгиней Марией Павловной, дочерью великого герцога Мекленбург-Шверинского. Статная и величественная, супруга наместника сразу предложила держаться «по-простому» — он ее называл по-домашнему, она его «Фокой», по давно забытым юнкерским временам — ведь пронюхала где-то. Да и с Еленой повела себя крайне странно, чрезвычайно дружелюбно — вроде как старшая по возрасту сестра, хотя в матери годилась. А вот их детей в зале не было — старший великий князь Кирилл, выживший при подрыве «Петропавловска», лечился в Европе, младший Андрей обучался в военно-юридической академии, а средний Борис, самый непутевый из трех, вел себя последнее время очень тихо, безропотно выполняя все его приказы как адъютант. Даже пальцы «не гнул» — вроде как образцовый офицер. А вот единственная дочь великокняжеской четы Елена была замужем за греческим принцем и в России уже не появлялась два года.

Зато имелись два других великих князя, представлявших основные ветки Дома Романовых. Передавший командование 3-й Маньчжурской армией барону Каульбарсу, великий князь Николай Николаевич стал инспектором кавалерии, и в будущем наступлении должен был возглавить ударный кулак, прообраз своеобразной конной армии — два десятка кавалерийских и казачьих полков, плюс с дюжину стрелковых и пластунских батальонов.

Великий князь Сергей Михайлович, еще молодой человек с генерал-майорским чином, предназначался на место отца, престарелого генерала-фельдцейхмейстера — рвался командовать всей русской артиллерией. Но вроде неглупый — моментально оценил все преимущества стрельбы с закрытых огневых позиций и необходимость надежной связи. И сейчас прилагал к исправлению недостатков титанические силы — назвать лодырем или трусом его было нельзя, но вот ставить на руководства Главного Артиллерийского Управления не следовало. На такие посты людей нужно ставить по профессиональному статусу, а не по породе — чай не призовые бульдожки…

Фок тяжело вздохнул — красочное зрелище, что и говорить — первый европейский бал в императорском дворце «восточной столице» Поднебесной. Вроде как новые времена наступают, той самой «Желтороссии», которая так и не состоялась в реальной истории. Да и не могла появиться — тут одних маньчжуров больше, чем русских, расселенном на огромном пространстве — от уральских гор до вулканов Камчатки.

— Мой милый, с тобой о чем-то хочет Михен побеседовать, — жена довольно сносно говорила на русском языке, и уже немного понимала немецкую речь, на ней он сам с ней часто общался.

— Про самые важные дела, малыш, говорят именно на балах. Ведь не будет знатная женщина ломиться к тебе в кабинет, или мужчина в ее будуар. А так, если что, можно закончить разговор шуткой. Фок посмотрел искоса на Марию Павловну, отчетливо понимая, что отшутиться с этой дамой не удастся, речь будет с намеками, но с такими, от которых трудно отказаться, когда они идут вместе с политическими альянсами…

Глава 27

— Исход войны пока неясен, Вильгельм Карлович, и насчет окончательной победы не скажу ничего определенного, но поражения точно не будет. Сейчас у нас больше кораблей линии, чем у неприятеля — пусть теперь адмирал Того волнуется!

Алексеев отпил горячего «чая» и с улыбкой посмотрел на своего бессменного начальника штаба. Витгефт после встречи эскадры вице-адмирала Рожественского перестал нервничать, совершенно успокоившись, а то в последние сутки был каким-то издерганным, с черными кругами под глазами от забот и постоянного недосыпания.

Забот на него выпало немало — одно планирование десантной операции все нервы в узел связало. Все предварительные расчеты показывали, что транспортов просто банально не хватает на удовлетворение «наполеоновских» планов наместника и генерала Фока высадить сразу три сибирских корпуса, пусть каждая из трех дивизий, входящих в эти объединения, представляла по своей численности усиленную бригаду. Один корпус и гренадеров, что представляли морскую пехоту, можно было высадить без особых проблем, тоннажа вполне хватало. После проработки плана, решили довести десант до двух корпусов. Но тут привлекли буквально все суда и боевые корабли, включая полудюжину вспомогательных крейсеров, каждый из которых мог перебросить до Чемульпо ВС полностью укомплектованный стрелковый полк. Благо расстояние до корейского порта небольшое, и набитые битком на большое судно солдаты могут потерпеть в коротком по времени плавании. Как говорится — в тесноте, но не в обиде!

На третий корпус тоннажа просто не было, а на джонках переправлять солдат через студеное январское море являлось безумием. И вот тут Алексеев осознал, что Фок обвел его банально вокруг пальца, требуя от флота невозможного, и поставив нереальную задачу. Генерал вполне удовлетворился согласием перебросить два корпуса, заметив, что один все же потребуется держать в резерве в полосе ЮМЖД от Инкоу до Ляояна — на случай какой-либо непредвиденности в Китае. Мало ли что там может случиться нехорошего, лучше держать под рукою на такие моменты проверенную воинскую силу, а 1-й Сибирский корпус был одним из лучших.

Бросок до Формозы 1-я Тихоокеанская эскадра сделала стремительный — теперь она не была связана тихоходными броненосцами и транспортами. На четыре больших вспомогательных крейсера, что раньше были пароходами Добровольного Флота, и предназначались для перевозки пассажиров и грузов на дальний Восток, погрузили четыре стрелковых батальона с приданной артиллерийской батареей и казачьим взводом на каждый. Во главе десанта был поставлен произведенный за отличие в генерал-майоры командир 24 ВС стрелкового полка Платон Лечицкий, назначенный командующим всеми экспедиционными войсками на Тайване.

На острове к этому времени шла самая настоящая война, причем весьма злосчастная для японцев — запертые в городах самураи отчаянно отбивались от маньчжуро-китайских войск. Переброшенных ранее, и которых поддерживали скопища вооруженных винтовками повстанцев. Поддержка последних постоянно обеспечивалась вспомогательными крейсерами, два раза в здешние воды сделали набеги «Богатырь» с «Аскольдом» — сидеть на берегу контр-адмирал Эссен не желал категорически.

Встретившись, объединенная русская эскадра продефилировала вдоль вытянувшегося на многие десятки верст берега Тайваня, наведя страха на японцев, безжалостно расстреливая с моря их укрепления в городах, и тем необычайно воодушевила союзные войска и туземцев. Теперь можно было надеяться, что война на острове пойдет куда веселее…

— Германия в феврале направит в Циндао все пять «кайзеров» и броненосные крейсера «Принц Генрих» и «Фридрих Карл», Евгений Иванович. Указано, что посылка эскадры осуществляется для