А раз японцы не идут в бой главными силами, а ждут ночи — а они долгие, ведь наступила зима, то вся ставка сделана на атаку крупными силами миноносцев. Вот только вся штука в том, что эти кораблики, за исключением больших по водоизмещению «дестойеров», находиться в море долго не смогут — даже если загрузят углем всю палубу. И бесцельно проведя ночь в поисках русской эскадры, будут вынуждены уходить в Корею. Но так будет потеряно двое суток, к тому же экипажи вымотаются до предела от таких переходов. А единственное место, где миноносцы смогут провести бункеровку только в Вей-ха-вее, британской военно-морской базе, арендованной у Китая после поражения Поднебесной в войне с японцами в 1895 году. Вот такая тогда была война — китайцы сражались с японцами, а территориальные приобретения делали европейские державы. Кроме «владычицы морей» свои куски оторвали русские — Квантун, и немцы, урвавшие Циндао.

Перед самым выходом эскадры из Дальнего, Фок предложил Алексееву свой иезуитский план, предугадав действия Того. Если у южной оконечности Шандуня боя не будет, то отойти в Циндао — без интернирования можно стоять сутки, причем в бухте, при благожелательном отношении немцев. А целой ораве миноносцев придется уходить в английскую базу для бункеровки. Или немедленно атаковать русских в Циндао, памятуя удачную атаку стоявших на внешнем рейде Порт-Артура русских броненосцев.

Да, нападение на нейтральный порт недопустимо, но для того это будет единственным шансом нанести 1-й Тихоокеанской эскадре серьезные потери. А потом навязать генеральное сражение, предоставив дипломатам возможности для урегулирования конфликта. Отговорки для этого найдутся — дескать, страна Восходящего Солнца не хотела нападать, но у нее слишком горячие командиры на миноносцах — заплутали в море, потеряли ориентацию и «чисто случайно» напали, преследуя русских. И полностью возместят убытки, дав солидную компенсацию со счетов в английских банках — в таких ситуациях не крохоборничают, щедро платят и кланяются. Да что не сделаешь ради достижения победы!

В качестве «приманки» Алексеев выделил весь небогатовский отряд, в бухту Циндао зашли также все транспорты, а такое столпотворение не могло не создать впечатления присутствия огромного русского флота. Но перед закатом русские крейсера стремительно атаковали вездесущих «собачек», которые прикрывала «Токива» — единственный из японских броненосных крейсеров, что мог дать на короткое время 21 узел. При виде отряда «Безобразова», да еще усиленного лучшими «ходоками» порт-артурской эскадры, самураи обратились в бегство.

Алексеев тут же стал уводить эскадру на юг, в море, боевые корабли растворились в наступающей мгле. И маневрировали в темноте, не включая боевого освещения — а примерно в четыре часа стали поступать радиограммы от кораблей в Циндао. Доклады подействовали на адмирала вдохновляюще — японские миноносцы ворвались в бухту, и начали безжалостно торпедировать всех, кто только им под глаза попался. А ими по странной случайности оказались германские крейсера и русские миноносцы, да многочисленные транспорты, половина из которых принадлежала нейтральным странам, не причастных к войне никаким боком…

— Знатно им тут досталось, — с хмурым лицом Алексеев посмотрел на «Адмирала Нахимова», три башни которого смотрели на вход в бухту орудийными жерлами. Рядом высился броненосец «Наварин» под адмиральским флагом — и тоже ощетинившийся пушками. «Сисой Великий», «Светлана» и «Дмитрий Донской» стояли в другой стороне, прикрытые двумя затонувшими транспортами — не жалко, шли в балласте от Формозы, и были специально подставлены под возможный торпедный удар. Рядом с ними затонул германский колониальный крейсер «Кондор», небольшой корабль, аналогичный «Джигиту» или «Забияке», но поновее. И еще полудюжина транспортов в полуподводном состоянии — по флагам можно опознать австрийский, итальянский, германские и русские.

На берег выбросился русский миноносец «Бедовый», словивший торпеду — жалко. Но машинная установка на нем скверная, в Дальнем служил бы брандвахтой. Но хоть так пользу принес…

— Я отправил кайзеру телеграмму о столь подлом нападении на германский порт, мы нейтральны! Но эти желтолицые макаки не чтят международных правил! Их нужно показательно наказать, чтобы неповадно было, пусть сидят на своих островах и там тихо гадят!

От лица командующего Восточно-Азиатской эскадрой кайзерлихмарине контр-адмирала Курта фон Притвица-унд-Гаффрона можно было прикуривать папиросу, а его длинные усы «а ля кайзер» воинственно топорщились, вот только глаза хоть и бешенные, но унылые. Алексеев его прекрасно понимал — проспал нападение, и теперь с должности слетит в два счета. И это будет для него лучшим итогом — за такие штуки под военный суд в рейхе отдают. Это в России благостно — сам ведь похожий конфуз допустил на девятую ночь февраля по григорианскому счету.

— В Вей-ха-вей пришли японские миноносцы, числом с десяток, есть поврежденные, — в кабинет вошел губернатор Циндао Оскар фон Труппель, пребывающий в таком же воинственном состоянии.

— Мне только что отправили оттуда телеграмму — наш агент все видел собственными глазами! Какое вероломство британцев, что продолжают выкармливать этих взбесившихся обезьян!

— И что из этого, — чуть ли не взвился от накатившей на него ярости германский адмирал. — Мы два миноносца потопили, и выловили этих макак из моря! Чего тут доказывать?! Простите, экселенц!

Последнее предназначалось Алексееву, ему на секунду показалось, что взгляд немца встал прямо-таки собачьим, и адмирал все мгновенно просчитал. Вообще-то оба японских миноносца нашпиговали снарядами канониры «Адмирала Нахимова» — восемь и шесть дюймов для маленьких кораблей смертоносны. Но парочку германских 88 мм снарядов они вполне могли словить — после гибели «Кондора» первым открыл огонь крейсер «Зеадлер», и один из миноносцев. Так что крайняя политическая необходимость заставляет несколько изменить настоящий ход событий.

— Я уже получил доклад от контр-адмирала Небогатова, в котором он отмечает необычайный героизм ваших моряков, что первыми отважно вступили в бой с превосходящими силами нашего общего врага, и собственной жизнью спасали прибывших к ним гостей! Наши страны всегда были связаны прочными узами, а теперь их подкрепила пролитая кровь! Я немедленно отправлю телеграмму своему императору с просьбой наградить храбрецов из вашей эскадры! А также телеграфирую кайзеру Вильгельму и засвидетельствую произошедшие ночью события!

Алексеев сделал паузу — раз дело сделано, то эскадру Небогатова нужно уводить в море. Теперь немцы взбешены и откроют огонь по любому кораблю, в котором заподозрят «японца». Как хорошо, что адмирал Того поддался искушению, желая достичь победы пусть вероломством, но одним ударом. Теперь англичане в Вей-ха-вее постараются быстрее спровадить японские миноносцы с полупустыми бункерами.

Ведь международный политический скандал начнет разрастаться с каждым часом. А это позволит проскочить опасное место следующей ночью, уже не так опасаясь торпедной атаки…