Ирина появилась с небольшим деревянным подносом, на котором стояли две чашки с кипятком и блюдечко с конфетами. Банка растворимого кофе и несколько пакетиков чая лежали тут же.

– Так что же все-таки случилось с Павлом? – спросила Ирина, когда Артем сделал пару глотков кофе не самого лучшего качества.

– Его забили до смерти на подземной автостоянке, – не смягчая фактов, заявил он.

Молодая женщина зажмурилась – сто баллов за игру (если, конечно, предположить, что она на самом деле не искренна).

– Боже мой... Прямо не верится!

– Почему же не верится? Разве Павел не поступил с вами как скотина?

– Так вы в курсе? Ну конечно, иначе вы бы не пришли! Я что, подозреваемая?

– Это вряд ли, – усмехнулся Карпухин. – Если, конечно, у вас в шкафу не завалялся черный пояс по карате или медаль за победу на боксерском ринге! А ваш муж, случаем, спортом не увлекается?

– Увлекается – плаванием. И, кстати, он и знать не знает про тот случай с Пашкой – я ему ничего не рассказывала, и вы уж, пожалуйста, тоже не смейте!

Звучит убедительно, ничего не скажешь.

– Я, собственно, хотел бы услышать вашу версию истории, – сказал Артем.

– А что тут рассказывать? – вяло пожала плечами Ирина. – Наверное, все так, как вам рассказали. С кем вы, кстати, беседовали?

Майор назвал имя.

– А-а, тогда все правда.

– И вы, значит, зла на Дмитриева не затаили?

– Зла? Да я ненавидела его! Но потом... В общем, благодаря той истории я познакомилась с Лешей – он подвозил меня из женской консультации. Леша знает, что у меня не может быть детей, но ему все равно: есть дети от предыдущего брака, а общих, в конце концов, всегда можно из детского дома взять!

– То есть вы простили?

– А что толку злиться? Ничего не вернешь, надо продолжать жить!

– И это правильно. Честно говоря, меня интересуют не столько ваши отношения с Павлом, сколько его отношения с доктором Каном.

– С Каем-то? А что такое?

– Вы хорошо его знали?

– Ка... Погодите, только не говорите мне, что Кая тоже...

– Да нет, господь с вами – он жив-здоров!

– Ох, ну и... И почему же тогда он вас интересует?

– Они ведь с Дмитриевым не ладили, так?

– Это правда, не ладили: с самого начала, как Павел пришел к нам, между ними возникали трения. Но инициатором всегда являлся именно Пашка – характер у него отвратительный... был. Я-то, дура, ничего не замечала, все думала, что не мое это дело, мужики, дескать, сами разберутся.

– А до серьезных стычек не доходило?

– А вы... Вы, что, Кая подозреваете?! Если да, то зря: Кай никогда бы не смог никого убить, а уж тем более – забить человека до смерти! Он ведь врач, он помогает людям, а не калечит, не убивает – да как вы вообще могли об этом подумать?!

– Мое дело, Ирина, выяснять факты, а выводы – потом. За тем я и здесь.

– Извините, – снизив тон, проговорила женщина. – Просто – Кая подозревать?!

– Они с Павлом сильно повздорили накануне его гибели, даже подрались.

– Правда? Трудно поверить, хотя...

– Да?

– Ну, по-настоящему вражда у них началась из-за Любы, и с тех пор они и в самом деле на дух друг друга не переносили.

– Что еще за Люба? – насторожился Карпухин.

– Не помню фамилии. Ее привел в клинику Павел – у них был роман. Люба эта актрисой была начинающей, но уже к тому времени в паре сериалов засветилась, а Пашка всегда обожал околобогемную атмосферу.

– И при чем же здесь доктор Кан?

– Павел положил эту Любу к себе в палату и собирался сам делать ей операцию, но во время нее у пациентки случился отек мозга. Знаете, такое бывает – все-таки хирургия является травмой, происходит сдавливание вен, гипергидратация... Короче, там стоял вопрос жизни и смерти, а Павел, похоже, сдрейфил.

– Хирург сдрейфил в процессе операции?

– А что? Не впервые такое на моей памяти. Хирурги – тоже люди, и у них бывают проколы. Если бы не Кай, Люба точно коньки бы отбросила – это я вам как специалист говорю, ведь я была свидетелем!

– А как так получилось, что один хирург вмешался в операцию другого?

– Его Никодим выз... в смысле Никодим Иванович вызвал, он вторым хирургом был в тот момент у Пашки.

– Заведующий отделением – и вторым хирургом?

– Доктор Тимофеев давно не оперирует самостоятельно, но он прекрасный руководитель и считает, что не имеет права занимать свою должность, если совершенно устранится от хирургии. Так что время от времени он присоединяется к разным бригадам – как он сам говорит, «для поддержания реноме».

– Значит, Кан фактически спас эту Любу?

– Точно.

– Но ведь все говорят, что Дмитриев был хорошим хирургом?

– Спорить не стану, ведь я довольно долго с ним работала и видела его в деле. Но, как говорится, и на старуху бывает проруха! Зато с тех пор Кай для Павла стал как красная тряпка для быка, он его просто на дух не переносил. А тут еще и девица, чуть оклемалась да правду об операции узнала, переключилась на Кая.

– Что значит – переключилась?

– Ну, стала его обхаживать. Пациенты здорово к врачам привязываются, а уж тем более если от них жизнь зависит, вот Люба и принялась Кая обрабатывать, а на Павла и смотреть не желала.

– Интересно... Сама едва не умерла, а принялась за доктора?

– Да уж, ушлая оказалась девица! Есть такие – без мужика не могут. Павел, видите ли, ее доверия не оправдал, зато Кай был на высоте. А что: красивый, отличный хирург, не хам в отличие от Пашки, так чем не предмет для обожания? Да только плохо все кончилось.

– Неужто она все-таки умерла?

– Умерла? Да нет, слава богу – в этом плане все нормально прошло, даже удивительно, ведь рак мозга – не фурункул, который вскроешь – и снова здоров. Нет, Люба выжила и даже вернулась к работе. Только бросила она Кая – вот и весь сказ.

– То есть у них с Каном...

– Любовь завязалась, да, – кивнула Ирина. – Сама не представляю, как так вышло – двух таких мужиков умудрилась отхватить, находясь буквально в дух шагах от могилы! Всегда завидовала таким, как эта Люба, – можно относиться к ней как угодно, но мужчинами она вертит, как захочет.

– Вы сказали, что она бросила Кана?

– Как только вновь оказалась «на коне», среди своих, в привычной среде. Снова начались клубы, беспорядочная жизнь...

– Но – после всего, что он для нее сделал?

– Разве так не случается? Благодарных людей не так уж и много, кроме того, благодарность и любовь, по-моему, имеют мало общего: какое-то время, когда ей было по-настоящему страшно и плохо, Кай был нужен, и он находился рядом, помогал и утешал, делал все для того, чтобы поставить ее на ноги и вернуть в нормальную жизнь. Потом, когда весь этот кошмар закончился, он потерял для нее свою привлекательность, ведь врач только в операционной царь и бог, а в обычной жизни он – всего лишь человек, с небольшой, между прочим, зарплатой, особенно если у него есть совесть и он не обдирает пациентов как липку.