Похоже, нам с подругой пора на прогулку…

Глава 9.2

Уильям

Эх, сколько себя помню никогда не любил ходить по этому бесконечно длинному, жуткому, мерзкому и черному туннелю, который даже керосиновая лампа практически не освещает… Зато это самый удобный и короткий путь до ближайшей от моего дома деревни, где я частенько развлекаюсь, как только вздумается.

Очень помогает, когда хочется отвлечься от повседневной рутины…

Этот туннель был построен еще с момента основания нашего семейного пристанища. Особняк несколько раз реставрировали, а этот проход все равно сохранился в практически первозданном виде.

Сразу видно, что строили на совесть…

Пространство вокруг наполняется гулом ветерка, блуждающего по темному туннелю. Кожу опаляет легкой прохладой и тихонько покрывает мурашками, а воздух отдает противной и душной сыростью…

Сквозь некоторые щели туннеля капает вода…

Кап… Кап… Кап…

Вслушиваясь в эту симфонию, я невольно начинаю психовать с новой силой… Противный звук все сильнее ударял в голову, постепенно разжигая в груди огонь бешенства.

Надоедливое капанье резко перебил пронзительный жалобный писк, а под сапогом в этот момент почувствовалось что-то небольшое и мягкое. Похоже, сам того не ведая, я нечаянно наступил на мышь или крысу. Видимо она куда-то бежала и попала под ногу. Мерзкие переносчики заразы…

Дернувшись и негромко выругавшись на мешающееся под ногами животное, осматриваюсь, глубоко вздыхаю, проверяю дорогу в поле зрения на наличие других неожиданностей и, удостоверившись в безопасности, продолжаю свой путь.

Снова проклятое капанье. Пока шагал вперед и слушал его мне показалось, что я и вовсе застрял во времени…

Эта мысль погрузила в необычные раздумья… Интересно, как сложилась бы моя жизнь если бы прошлое вдруг изменилось? Если бы не было этого ужасного проклятия? Даже просто представить это сложно. Обзавелся бы, наверное, супругой, которая не погибнет после первой брачной ночи. Завел бы ребенка, а то и не одного.

Я был бы счастлив… Но судьбе захотелось испоганить и перевернуть мою жизнь в иное русло. Сделать меня маньяком, который вынужден губить невинных ради своего народа… Ненавижу!

Тоненькая яркая точка света, что виднелась вдали, намекала на близость окончания моего пути. Ускоряю шаг, забыв на время о здешней мелодии и противном запахе. Оказавшись у края туннеля, вешаю на торчащий из стены крюк погашенную керосиновую лампу рядом со второй для сохранности и выхожу на свежий воздух.

Набрав полную грудь, потягиваюсь и медленно выдыхаю в предвкушении небольшого отдыха. Выход был хорошо замаскирован густыми кустами, что позволяло проходу не бросаться в глаза для прохожих, да и желающих погулять в этой части леса не так много.

За все годы, что существовал этот туннель, никто его не находил, ибо мало кто осмелится лезть в незнакомую темную пещеру… Не найдут и сейчас.

Этот небольшой лесок у деревни я знал как свои пять пальцев, поэтому отыскать ее было достаточно легко. Хотя деревней это место назвать трудно — несмотря на обилие небольших домиков и сельских участков, количество жителей тут почти соизмеримо с небольшим городком. Любят все-таки люди вести дела неподалеку от угодий своего лорда…

Проходя мимо ближайшего от леса двора, я поймал на себе приветствие местных жильцов. Они выглядели слегка уставшими, но все же не жаловались и корпели на своем земельном участке. Женщина собирала не крупный урожай и вырывала сорняки, а мужчина грузил мусор на тачку и вывозил его в компостную яму. Во дворе играли две девочки лет десяти и плели венки из разноцветных цветов, что росли в саду. Завидев меня, парочка с громким приветствием помахала мне руками.

— О, давно тебя не видели, Робин! — произнес хозяин дома, хлопнув по моему плечу, словно приветствовал родного брата. — Неделю где-то пропадал… Я уж подумал случилось чего!

Исковеркав голос, противно хихикаю и отвечаю.

— У-угу, я тоже рад. Добр-рова дня! Как ваши дев-ва?

— Спасибо, все хорошо! — учтиво ответила женщина, что корпела на участке. Ради гостя она даже отвлеклась от своего дела и подошла ближе. — Больше с тех пор никто на наш дом и урожай не зарился, девочки сыты и одеты… Мы счастливы!

Я снова противно угукнул в попытке выразить свою радость за жильцов и, высвободив плечо из хватки силача, зашагал дальше.

— Заходи как-нибудь на огонек! Окрошкой угостим. У моей жены она такая вкусная — пальчики оближешь и добавки попросишь! — крикнул мужчина мне вслед.

— Угу, обявательно! — ответил я, помахав им на прощание.

Поправив платок, что закрывал мой рот, и еще раз противно хихикнув, продолжаю идти на выход, попутно поражаясь манерам некоторых живущих здесь людей.

Эта и пара соседних деревень души во мне не чают, зная во мне таинственного, плохо говорящего и доброго Робина, но стоит мне прийти к ним в своем облике вестианского лорда, как вся эта лесть и гостеприимство мгновенно улетучивались, превращаясь в молчаливые гримасы, наполненные опаской и презрением.

Противно, но я сам это заслужил…

Шагая в сторону любимой таверны, где я проводил больше всего времени, обнаружил как маленькая девочка, что шла рядом с матерью неподалеку от дороги, выронила куклу и, пока мать отвлеклась, выскочила за своей игрушкой прямо на дорогу. И все бы ничего, только здесь очень оживленное движение и наездники могут не успеть затормозить…

Я подскочил как раз вовремя — еще секунда и девочка забежала бы под копыта чьей-то лошади. Подхватив малышку и оттащив ее в безопасное место, беру испачканную куклу, отряхиваю и протягиваю игрушку плачущему от испуга ребенку. На шум прибегает перепуганная мать, потерявшая из виду свое чадо. Осмотрев свою дочь, женщина крепко обняла малышку и стала рассыпаться в благодарностях.

— Спасибо большое, что спасли дочку! — от волнения она пустила слезу. — Чем я могу отблагодарить вас?

Почесав голову, скрытую под капюшоном, вновь коверкаю голос и отвечаю.

— Н-не стоит бвагодавности, пр-росто бер-регите мавыфку! — игриво подмигнув непоседливой девочке, разворачиваюсь и продолжаю путь. Позади было слышно, как взволнованная мать тихонько журит свою дочку за неожиданный побег и в итоге уходит с ней дальше по своим делам.

Послеобеденное солнце сегодня жарило еще нещаднее, чем обычно. Обладателям темных костюмов я в этот момент искренне соболезновал. Лицо от жары было красным как у помидора, а пот лился с меня ручьями и рубашка под жилетом уже была вся мокрая хоть выжимай, но я не собирался снимать ни единой детали своей одежды во избежание обнаружения.

Никто не должен знать, кто я на самом деле…

Искомый трактир наконец-то оказался в