Щеткин сидел за рулем машины с мрачным лицом и, пожевывая спичку, сурово глядел в окно. Сидевший рядом с ним Плетнев, напротив, выглядел свежим, хорошо выспавшимся и слегка возбужденным. С его губ не сходила блуждающая улыбка, она словно говорила: «Я на задании; ну, теперь держись!» У Плетнева и в самом деле было прекрасное настроение. Он чувствовал, что сегодня его день. Черт знает почему, интуиция, что ли? Но была у Антона такая способность. Она не раз спасала ему жизнь «там», где свистели настоящие пули, взрывались настоящие фугасы и растяжки, и где, если ты взял в прицел врага, можешь смело нажимать на спусковой крючок.

Однако сидеть молча ему было невмоготу.

— Погода-то как сегодня разгулялась, а? — улыбкой сказал он Щеткину.

— Да, погода неплохая, — ответил, не поворачиваясь, майор.

— Может, сегодня мы наконец прихлопнем этого гуся?

— Может, и прихлопнем, — так же апатично ответил ему Щеткин.

Переговариваясь таким образом, оба сыщика внимательно наблюдали за вокзалом. В руке у майора зашуршала рация.

— Да! — рявкнул он в микрофон. — По расписанию? Вот твердь небесная разверзлась!.. — Щеткин покосился на Плетнева и подмигнул ему. — На четырнадцатый? Ага, ясно. А на нем написано что-нибудь?.. Понял.

Майор убрал рацию, посмотрел на Плетнева и сказал:

— Минуты две.

Плетнев усмехнулся и кивнул. Следующие несколько минут они просидели в молчании. Затем Щеткин вдруг поднял руку и показал в окно:

— Вон он, голубчик! Прибыл.

— Да, вижу, — коротко кивнул Плетнев.

Младшему лейтенанту Диме Саврасову было двадцать четыре года. Оперативной работой он занимался чуть больше десяти месяцев, однако в душе считал себя в этом деле настоящим докой. Особенно Диме удавалась работа в наружке. Ему уже приходилось пару раз вести настоящих матерых преступников, которые «нюхом чуют» слежку, и при этом ни разу не попасться им на глаза. Главное — выбрать правильный тип поведения и подстроить под него внешность — манеры, выражение лица, взгляд. Стать обыкновенным атрибутом улицы, одним из тысяч неприметных, заурядных прохожих. Если сумеешь попасть в тип — подопечный, даже глядя на тебя, будет смотреть сквозь тебя. Сейчас Дима изображал студента-раздолбая с всклокоченными волосами, жвачкой во рту и плеером на боку. Когда к остановке подъехал автобус с надписью «Тверь», Дима отклеился от скамейки и неспешной походкой двинулся к остановке. В ухе у него виднелся наушник «фри-хенда».

Дима смешался с народом, лениво участвуя во всеобщей толкотне, и принялся высматривать «объект». Тот, впрочем, не замедлил появиться. Выйдя из автобуса, Вертайло отошел в сторону и быстро огляделся — движением затравленного зверя.

«Эге, да ты, брат, осторожен», — с усмешкой подумал Дима.

На плече у Вертайло была потертая дорожная сумка, довольно объемная. Одет он был в драповый светлый пиджак и черные брюки.

Оглядевшись, бывший прапор резво зашагал в сторону автовокзала. Дима небрежно двинулся за ним. На ходу пробормотал в микрофон наушника кодовую фразу:

— Ленка приехала. Пойду встречать.

— Отлично, — сухо сказал в микрофон рации Щеткин. — Веди нашу красавицу.

Он повернулся к Плетневу:

— Ну, вроде все нормально. Артур и Олег — на машине. Возле станции — Дима. На тот случай, если наш подопечный решит воспользоваться метро.

— Прижали гниду к ногтю — не ускачет, — с усмешкой ответил Плетнев. И добавил, вздохнув: — Я в детстве любил следить за людьми. Просто выбирал кого-нибудь и шел за ним. А как подрос — разлюбил. Мне тогда показалось, что это как-то подло. Вроде как ты — охотник, а он — жертва. Некрасиво.

— Не любишь охоту? — поинтересовался майор.

— Не люблю, — ответил Плетнев. — Охота — это атавизм. Навроде хвоста, клыков или волосатой морды.

— Интересная точка зрения, — заметил Щеткин. — Но не могу сказать, что я с ней согласен. Мужчина не может без охоты. У него это в крови.

— Когда я много выпью, у меня в крови — сплошной алкоголь, — сказал на это Плетнев. — Но ничего хорошего в этом нет. В человеке вообще полно всякой дряни.

— Мужчина не может без охоты, — повторил майор. — Не может, и все.

— Я могу, — снова возразил Плетнев. На этом дискуссия была окончена.

Проталкиваясь в толпе пассажиров, заполонивших автовокзал, Дима старался не потерять из виду Вертайло. Стало ясно, что тот направляется к камерам хранения.

«Ну-ну, — подумал Дима, — клади свой товар в ячеечку, а мы заприметим, в какую».

Пройдя вдоль длинного ряда закрытых ячеек, Вертайло остановился перед одной из них, снова огляделся — на этот раз гораздо тщательнее, чем прежде. Затем набрал код и открыл дверцу. Из ячейки Вертайло достал спортивную сумку. Поставил ее на пол, прижав ногой к стене, затем снял с плеча свою дорожную и запихал ее в ячейку.

«Обмен состоялся, — отметил про себя Дима. И незаметно усмехнулся: — Прямо как в шпионских фильмах». Ему по-прежнему удавалось не попадаться на глаза бывшему прапору. Несмотря на осторожность, тот был не слишком внимателен.

Между тем Вертайло подхватил с пола сумку и двинулся к выходу. Когда он проходил мимо Димы, тот стоял у автомата с кофе и напитками и жал на кнопку выдачи.

— Объект поменял сумки в камере хранения, — доложил Дима в микрофон. — Номер ячейки тридцать четыре — пятьдесят два.

Теперь Вертайло шел к туалету. Дима ленивой походкой последовал за ним. Перед тем как войти в туалет, Вертайло снова огляделся. Это нелепое, пугливое движение у двери нужника не могло не вызвать улыбку.

Диме пришло в голову, что Вертайло не только ненаблюдателен, но еще и глуп. И как только ему удавалось водить за нос военную прокуратуру и самого генерала Свентицкого? Впрочем, все равно сел на нары. Хитрый, но глупый — обычное сочетание для воров всех мастей и рангов, которые рано или поздно заканчивают тюремными нарами.

Впрочем, расслабляться было нельзя.

В туалете Вертайло принялся суетливо тыкаться в кабинки, большинство из которых оказались заняты. Наконец бывшему прапору повезло, и он нашел свободную. Зашел, щелкнул задвижкой.

— Объект зашел в туалетную кабинку, — тихо проговорил в микрофон Дима. И подумал насмешливо:

«Похоже, сейчас мы увидим очередной фокус примитивного сознания».

Минуты через три дверь кабинки открылась и в образовавшийся проем выглянула пухлая физиономия Вертайло. Дима мыл руки, повернувшись к нему спиной и сгорбившись над краном.

Поняв, что опасности нет, Вертайло вышел из кабинки. Теперь на нем был дорогой льняной костюм, придавший бывшему прапорщику весьма благообразный вид.

«Быстро он, — подумал Дима. — Сразу видно — бывший военный. Как там у них в армии… пока горит спичка?» Вертайло с видом заправского шпиона подошел к умывальнику и сполоснул руки, внимательно разглядывая свое отражение в зеркале. Судя по ухмылке, появившейся на одутловатом лице бывшего прапора, он остался доволен своей «новой внешностью». Тщательно протер руки одноразовым полотенцем, поднял сумку и вышел из туалета. Дима последовал за ним, установив дистанцию и держась на порядочном расстоянии. На ходу проговорил в микрофон: