А Мик зря времени не терял. Приблизился, обнял… Поначалу медленно, но уверенно прижал. И я потеряла контроль над собой. Полностью и бесповоротно! Потянулась руками к его шее, обняла, и наши губы встретились.

Ох, что это был за поцелуй. Микерел сминал мои губы с неистовой яростью, словно давно хотел сделать так, да всё не решался. А я… Я просто не могла ему противостоять. В какой-то момент краем сознания почувствовала, что он взял меня на руки и куда-то понес. Ведь я закрыла глаза и сконцентрировалась лишь на ощущениях, таких пьянящих, космических во всех смыслах.

Еще какая-то пара секунд, и меня прижали к стволу дерева. Неласково. Кожей спины сквозь майку почувствовала колючую шершавость коры, но это ничто в сравнении с другими животными ощущениями, накрывающими меня шквальным ветром, сметающим все остатки разума в один момент.

Не знаю, чем бы закончился наш такой очень близкий контакт, если бы не игуана, или её мутировавший подвид, которая прошипела у меня над ухом. Микерел действовал мгновенно, дернул меня за руку, заставляя в два шага отойти от ствола какого-то тропического дерева, следом лезвие ножа мелькнуло в темноте. Но ящерица уже успела скрыться.

 — Да уж. Не место и не время, — выдал он.

А я чуть не задохнулась от возмущения и запоздалого осознания произошедшего!

— Т-ты, что ты только что сделал?!

Но Мик не ответил, усмехнулся чему-то и опустил взгляд. Раскаивался? В содеянном? Или же ему не понравилось? Уставилась на него, стою негодую. А сыночек друга отца лишь отвернулся к дереву и вытащил нож из ствола с хрустом коры.

Ответом же мне стало лишь:

— Идем.

Вот как? Решил после произошедшего сделать вид, что ничего не случилось?

Мне вдруг с какой-то радости стало так обидно. Прям нестерпимо, невыносимо, так и подмывало сказать очередную глупость из разряда «Ты сожалеешь?» или «Неужели тебе не понравилось?».

Даже головой помотала, выкидывая эти бредни из головы. Или же это у него такая реакция на благодарность? Не понятно. Ар-р-р. Совсем ничего не пойму. Ни-че-го, от слова «совсем». Кварк!

Так. Ай с ним. Хватит уже думать об этом нелогичном индивиде. Подумаешь, случилось помутнение. Бывает. Правда, раньше ни к кому так не тянуло… Да, кстати.

Выныривая из своих мыслей, оглядела окружающую меня действительность и словно только что увидела: небольшая песчаная коса уходила в глубь океана, образуя маленькую бухточку. А сама я стояла возле первого ряда высоких деревьев с гигантскими листьями. И Мика рядом не было. Отдаленный шум волн, шелест листвы в высоких кронах и стрекот насекомых в гуще тропического леса. Нет-нет, да и какая-нибудь птица напомнит о себе противным писком, визгливым криком или даже низким басом, почти человеческим. Вот только птица ли?

Стало немного страшно, а еще зябко от осознания, что я осталась тут одна без радиометки среди всего этого животного разнообразия. Хотя мой отец, думаю, всю Вселенную перевернет в поисках, если захочет меня увидеть.

Но захочет ли и когда? Не ясно. А еще слабо верилось в то, что он сейчас не следит за нами с какого-нибудь беспилотного аппарата.

Я наивно перевела взгляд на небо и лишь убедилась в том, что стояла безоблачная погода, а солнце нещадно палило. Сама же я сейчас стояла в теньке, непонятно чего и кого дожидаясь. Наверное, окрика Мика из разряда:

— Так ты идешь? Если что, знай, обижаться можно и на ходу. Хотя сказать наверняка не могу, не пробовал.

— Да ты еще и остряк, — констатировала очевидное. — А я думала, будешь и дальше играть в молчуна.

После моих слов Микерел лишь смутился и словно язык прикусил. Но нет, подошел ко мне, взял за руку и потянул дальше со словами:

— Профессиональная привычка, выработанная почти за два года наблюдения за одной несносной певичкой, дочкой друга моего отца.

Когда же до меня дошел смысл сказанного, осталось лишь возмущенно хватать ртом воздух.

— Певичка? Наблюдение за мной? Два года?! А-а-а как же потеря памяти?

 Сыночек Тиди лишь остановился перед какими-то зелеными кустами и дал знак молчать. А сам принялся ножом двигать гигантские листья какого-то лопуха или подобного растения.

— Отвечать будешь? Или опять отмолчишься? — упорствовала я. Даже руки на груди скрестила, исключительно непроизвольно. Захотелось.

— А что мне еще ответить, я уже и так сказал достаточно. И это… Если будешь и дальше так орать, привлечешь к нам какого-нибудь хищника. Мне-то всё равно, я бегаю быстро. А вот насчет тебя не уверен.

Ох! Вот сейчас я была готова его убить! Придушить собственными руками. Вот прям вот так взять и…

Зыркнула на него яростно, но… толком разозлиться так и не получилось. Ярость и обида куда-то ушли, а вместо них меня посетило запоздалое осознание: ведь все два года это он меня охранял. А я жила как хотела и проблем не знала с фанатами. Даже записки с угрозами, и те попадали ко мне за все время раза два, не более. Потому выкинула их из головы, посчитав это лишь происками завистников. Да той же самой иссиотки Хин’Зар.

Кстати, этот вопрос нет-нет, да и посещал меня, заставляя подолгу задумываться в поисках несуществующего в моем мозгу ответа.

— Скажи, — решила все-таки допытаться. Но при этом не забыла понизить голос до шепота. — А записки с угрозами. Ты их тоже перехватывал, читал…

Тиди же встал на корточки и продолжил что-то там делать в своих занимательных кустах спиной ко мне. Но глухой смешок услышала отчетливо вместе с ворчливым:

— Дошло наконец.

Все, умываю руки. Это уже ни в какой шлюз… Я тут с ним пытаюсь нормально общаться, а он огрызается. И вообще, наверняка считает меня глупой, взбалмошной… певичкой…

Под конец и сама задумалась, а так ли он неправ? Ведь действительно последнее время я вела себя как какой-то идол галактического масштаба, напрочь позабыв про человечность и все качества, кроме любви к себе, к себе и еще раз к себе.

Да уж. Неприятное открытие.

— Корнеплод хмельного дерева съедобен и даже вкусен, если правильно пожарить на костре, — негромко произнес Тиди, поднимаясь с корточек с каким-то грязным комком земли в руках. Я же взглядом уперлась в его грудь, да там и задержалась, изучая прекрасный тонус мышц и кожу, через которую просвечивали ребра. Шучу, конечно, Мик не настолько худой, но и качком его назвать было сложно. Хотя сила и мощь чувствовались не только интуитивно.

— И с кем ты сейчас меня сравниваешь? — спросил он с улыбкой. А я наконец посмотрела ему в глаза.

— Ни с кем, — изумленно проронила, не в силах отвести взгляда. Сама чуть не подалась вперед в неосознанном порыве и желании быть ближе к Микерелу. Точнее, даже шагнула к нему, да на пол пути опомнилась. — Просто я впервые вижу тебя без майки, вот и удивляюсь.

— Чему?