– Всех моих сил и способностей может оказаться недостаточно,- проговорил он. - Ах, если бы здесь был Элронд! Он самый старший из нас, унего куда больше сил. Но я сделаю все, что смогу.

Йомер предложил сначала отдохнуть и подкрепиться, ноСледопыт отказался.

– Для этих троих, - сказал он, - особенно для Фарамира,время истекает, я должен спешить.

Он велел позвать Иорет и спросил, есть ли в доме целебныетравы.

– Да, господин, - охотно пустилась она в объяснения, - но,по моим подсчетам, запасов не хватит. А где взять, я и не знаю. В эти жуткиедни все горит, все рушится, послать некого, да и куда посылать-то? Все дорогиперекрыты. Я уж и не упомню, когда на рынок в последний раз приходили торговцыиз Лоссарнаха! Но мы пока обходимся, чем можем, а дальше, может быть, господинрешит, что делать…

– Об этом поговорим после, - остановил ее Арагорн. - Сейчасне до разговоров. Дорога каждая минута. Есть у вас ацелас?

– Что-то я про такое и не слыхала, господин, - призналасьИорет. - Я, конечно, могу пойти спросить травника, но, может, вы знаете другоеназвание?

– В народе эту траву называют Королевским Листом, -нетерпеливо сказал Арагорн.

– А, эта! - пренебрежительно махнула рукой Иорет. - Ну, еслибы ваша светлость так сразу и сказали, я бы сразу и ответила: нету у нас такой,это точно. Да что в ней проку? Я и сестрам своим, когда мы в лесу на неенатыкались, говорила: вот чудное название! Да какой же Король на такоепольстится? Запах, правда, если растереть, духовитый. Но ведь запах - этобольше для удовольствия, верно ведь?

– Верно, верно, - Арагорн жестом запретил Иорет продолжать.- А теперь, сударыня, если тебе дорог Фарамир, хорошо бы твоим ногам поучитьсяпрыти у язычка и добыть мне хотя бы три-четыре королевских листочка, если онинайдутся в Городе.

– А если не найдутся, - добавил Гэндальф, - придется нам сэтой почтенной дамой прогуляться в леса Лоссарнаха. А Сполох покажет ей, чтозначит спешить.

Когда Иорет ушла, Арагорн велел женщинам согреть воды. Потомвзял Фарамира за руку и прикоснулся ко лбу. Фарамир не шевельнулся. Похоже, онедва дышал.

– Совсем обессилел, - повернулся Арагорн к Гэндальфу. - Ноэто не от раны. Добрый знак! Если бы его поразила стрела назгула, он был бы ужемертв. Я думаю, его ранили южане. Кто вытащил стрелу? Она сохранилась?

– Вытащил я, - выступил вперед Имрахиль, - но не сохранил.Там было не до этого. Но, помнится, это была не стрела, а дротик, и ондействительно походил на те, которыми пользуются южане. Рана неглубокая, и меняудивило, что у Фарамира от нее такая лихорадка. Поэтому я и подумал прокрылатый ужас. Какова же, по-нашему, причина?

– Причин много, - покачал головой Арагорн. Это и усталость,и огорчение, нанесенное отцом, и рана, а самое главное - Дыхание Мрака. Ончеловек сильной воли, но еще до битвы долго пробыл под Тенью. Мрак медленноовладевал им, но, пока его не ранили, он держался. Мне нужно было прийтираньше!

В это время появился травник.

– Ваша светлость спрашивали о Королевском Листе, так егопростолюдины называют, - важно сказал он. - На благородном наречии имя семурастению ацелас, или, если кто по-валинорски понимает…

– Я, например, - оборвал его Арагорн. - И мне все равно,будешь ли ты говорить «асеа аранион» или «Королевский Лист», лишь бы он у тебябыл.

– Примите мои извинения, - поклонился травник. - Я вижу, высведущи в древнем знании. Но увы, сударь, мы не держим такого в госпитале, ведьздесь у нас только тяжелобольные. Насколько мне известно, в ацеласе нет особыхлечебных свойств, разве что запах свежий, ну, усталость снимает… Может, правда,вы заинтересовались старинным стишком, его иногда повторяют, не понимая…

Когда дохнёт слепая тьма

И с нею смерть придет сама,

Истает луч, нахлынет боль -

Явись, Король!

Явись, Король!

Верни ушедшее дыханье

Своей целительною дланью!

Так старухи запомнили, ни складу, ни ладу… Настой из этойтравы принимают от головной боли.

– Тогда, именем Короля, найди старуху, у которой поменьшезнаний, зато побольше мудрости и у которой в доме найдется то, чего нет у тебя!- воскликнул Гэндальф.

Арагорн опустился на колени у ложа Фарамира, снова положилему руку на лоб и застыл. Так прошло несколько минут. Воздух над ложем словнонакалился и звенел. Все почувствовали, как Следопыт, напрягая волю, борется счем-то; лицо у него осунулось, глаза запали. Время от времени он повторял имяФарамира, но с каждым разом все тише и слабее, как будто и сам он уходил вседальше, окликая затерявшегося во мраке.

В этот момент в залу вбежал Бергиль. Он принес шестьлистьев, завернутых в чистую тряпицу.

– Я нашел ацелас! Правда, он немного подвял: его сорвалинедели две назад. Годится? - Мальчик взглянул на Фарамира и неожиданнозаплакал.

Но Арагорн встал и улыбнулся.

– Годится, - сказал он. - Самое плохое уже позади.Успокойся! - Он взял два листка травы, подышал на них, потом размял в пальцах.Комната тотчас же наполнилась таким свежим ароматом, словно воздух проснулся изаискрился радостью. Потом он бросил листья в чашу с кипящей водой, и сердцатех, кто был в зале, возрадовались, когда они вдохнули запах: каждомуприпомнилось росистое утро в стране его юности. Арагорн выпрямился, словноощутив прилив новых сил, и, когда он поднес чашу к лицу Фарамира, глаза его улыбались.

– Ну кто бы мог подумать! - сказала Иорет стоявшей подле нееженщине. - Трава-то, пожалуй, лучше, чем я думала. Она напомнила мне розы ИмлотМелуи, когда я была девушкой…

Прошло еще несколько мгновений, и Фарамир шевельнулся,открыл глаза и увидел Арагорна. Взгляд у него просиял, и он сказал едва слышно:

– Вы звали меня, и я пришел. Приказывайте мне!

– Вот мой приказ, - ответил Арагорн. - Вернись из странытеней, пробудись к жизни! Сейчас ты устал. Отдыхай, пей, ешь и жди меня.

– Я буду готов, повелитель, - сказал Фарамир. - Кто же будетлежать праздно, когда вернулся подлинный вождь?

– Пока прощай, - промолвил Арагорн. - Я нужен другим. - И онвышел из комнаты, сопровождаемый Гэндальфом, Имрахилем, Йомером и Пиппином.

Берегонд с сыном остались у ложа Правителя. Уже закрываядверь, Пиппин услышал восклицание Иорет: