– Может быть, я и мог бы спасти его, - ответил маг, - нобоюсь, тогда погибнут другие. Хорошо, - вдруг решился он, - я пойду. Другогоспасения для него нет. Я вижу - даже в сердце этой крепости Враг сумел посеять,смуту. Я чувствую здесь его волю. - Он подхватил Пиппина, посадил впереди себя,и они помчались по крутым улицам Минас Тирита к Цитадели. Повсюду они виделивоинов, стряхнувших с себя страх и отчаяние, разбиравших оружие, строившихся вряды. Военачальники вели к Воротам все новые отряды.

Им встретился Имрахиль, окликнувший их:

– Куда вы, Митрандир? Рохирримы вступили в бой, нам нужнособрать все силы.

– Собирайте всех, кого найдете! - крикнул на скаку Гэндальф.- И поскорее. Я приду, как только смогу, но сейчас спешу по делу Денетора.Принимайте командование, пока его нет!

Ветер дул им в лицо. Высоко в небе занимался слабый отблескутра. Но теперь и это не внушало надежды. Подступило новое горе, и было страшноопоздать.

– Тьма уходит, - сказал Гэндальф, - но над Городом она ещедержится.

У ворот Цитадели никого не было.

– Значит, Берегонд все-таки ушел, - с надеждой проговорилПиппин.

Они повернули обратно и поспешили ко входу в усыпальницу.Обычно он был закрыт, но сейчас дверь оказалась распахнутой настежь, и напороге лежал мертвый привратник. Ключей у него на поясе не было.

– Дело рук Врага, - сокрушенно произнес Гэндальф. - Онлюбит, когда друг восстает на друга, когда верность сменяется предательством.

Маг спешился, помог сойти Пиппину и попросил Сполохавернуться на конюшню.

– Наше с тобой место на поле битвы, - сказал он коню, - номне предстоят здесь другие дела. Жди меня и поспеши, когда я позову.

Они вышли и стали спускаться по длинному извилистомукоридору. Мрак рассеивался, по сторонам, как серые призраки, проступали высокиеколонны и каменные изваяния. И вдруг впереди послышались возгласы и лязг мечей:таких звуков не слышали здесь от века. Они ускорили шаги, почти бегом достиглиусыпальницы, купол которой черной тенью возвышался в сумерках.

– Стойте! - вскричал Гэндальф, взбегая по ступенькам. -Остановитесь, безумцы!

На пороге перед дверью Берегонд бился со слугами Денетора.Двое уже пали, обагрив ступени кровью, но остальные, с мечами и факелами вруках, теснили его и проклинали, называя предателем и отступником. А изнутри,из-за двери усыпальницы, раздавался голос Денетора:

– Скорее! Делайте, как я велю! Убейте этого изменника!Неужели и это я должен делать сам!

Дверь, которую Берегонд держал левой рукой, распахнулась, иза спиной у него возник Правитель Города с мечом в руке. Глаза его горели дикимогнем.

Но Гэндальф был уже на ступенях. Слуги попятились от него,закрывая глаза руками, потому что в гневе маг был похож на белую молнию. Онподнял руку, и занесенный меч вырвался у Денетора и упал куда-то назад, вотьму, а сам Правитель невольно отступил перед магом.

– Что это значит, повелитель? - грозно вопросил Гэндальф. -Обитель мертвых - не место для живых. И почему твои люди бьются здесь, когдавраги подступают к Воротам Города? Или Враг уже в ограде успокоения?

– С каких пор Правитель Города должен отчитываться передтобой? - злобно возразил Денетор. - Разве я не могу приказывать собственнымслугам?

– Можешь, но другие могут не признавать твоей воли, если онаобратилась к безумию и злу. Где твой сын?

– Он там, внутри, - сказал Денетор. - Он горит, уже горит!Огонь в его теле. Скоро сгорит все. Запад пал. Он весь сгорит, и останетсятолько пепел, а пепел развеет ветер!

Видя, что он безумен, Гэндальф отстранил его и бросилсявнутрь, за ним - Пиппин и Берегонд. Они увидели Фарамира, лежащего в забытьи накаменном пьедестале, вокруг были навалены дрова, пропитанные маслом, так же,как одежда и покрывало Фарамира, но огня еще не было. И тут Гэндальф показал,что под белым плащом его скрыта не только сила знания. Он легко взбежал нагруду дров, как ребенка поднял раненого на руки и понес к дверям. Фарамирзастонал и сквозь забытье позвал отца.

Денетор вздрогнул, словно пробуждаясь. Пламя в его глазахпогасло, он со слезами взмолился:

– Не забирай моего сына! Он зовет меня!

– Да, зовет, - ответил Гэндальф, - но ты не подойдешь кнему. Пока не поздно, его нужно лечить. А твой долг, Правитель, вести войска изащищать Город, хотя бы и ценой собственной жизни! Не мне напоминать тебе обэтом!

– Он не проснется больше! - застонал Денетор. - Всенапрасно. Зачем нам жить! Зачем ты разлучаешь нас перед смертью?

– Ни тебе, ни кому другому не дано приблизить час своейсмерти, - сурово ответил Гэндальф. - Только побежденные силой Мрака в гордостии отчаянии убивали себя. - С этими словами он вынес Фарамира из усыпальницы иопустил на те самые носилки, на которых раненого принесли сюда. Денетор, несводя глаз с лица своего сына, шел за ними, но перед порогом остановился. -Идем! - обернулся к нему Гэндальф. - Тебя ждут великие дела!

Но Денетор вдруг засмеялся, отступил к столу и выхватилчто-то из-под подушки, на которой недавно покоилась его голова. Вернувшись кпорогу, он поднял этот предмет - шар темного хрусталя с красным огнем внутри.Палантир в руке Правителя запылал, озаряя его лицо красным светом. Оно казалосьвысеченным из гранита - жесткое, гордое и страшное.

– Гордость и отчаяние! - вскричал Денетор. - Не думаешь литы, что Белая Башня ослепла? Нет, Серый Безумец, я видел больше, чем тебекажется! Твоя надежда - от неведения! Ступай исцелять кого хочешь, бейся с кемхочешь - все будет напрасно. Вы можете даже победить на Пеленнорских полях, ноСилу, которая поднялась ныне, победить нельзя. К этому Городу протянулся толькоодна ее рука, а надежда уже оставляет нас. Даже сейчас ветер твоей надеждыобманул тебя. Он гонит по Андуину армаду под черными парусами! Запад пал, и нампора уйти, если мы не хотим стать рабами!

– Такие речи на пользу Врагу! - воскликнул Гэндальф.

Денетор в ответ гневно рассмеялся.