Валентином, его признали одним из своих. По возвращению во Францию он с удивлением узнал, что награжден орденом Св. Людовика. Вскоре де Шуазёль был отправлен в изгнание, и новый военный министр решил отомстить Эстергази, распустив его полк на основании экономии средств. Тут за него вступилась дофина, которая сумела убедить своего мужа и его братьев оказать протекцию офицеру. Полк решили сохранить, это стало началом покровительства, которое Мария-Антуанетта оказывала Валентину в течение 20 лет.

После этого Эстергази провел почти год в Вене, где знатная родня сделала его своим человеком в высшем свете, причем он весьма сблизился с Иосифом II. Именно там он узнал о смерти Людовика ХV и был вынужден поспешить во Францию, везя с собой письмо от императора к сестре. Валентин был исключительно милостиво принят Марией-Антуанеттой, которая несколько часов не отпускала его от себя, расспрашивая о Вене и своей семье. Когда появился военный министр, королева попросила его освободить Валентина от обязанности являться в полк, пока она испытывает нужду в его обществе.

Через несколько недель Эстергази стал своим человеком в ближнем кругу королевы, к нему благосклонно отнеслась и Габриэль де Полиньяк. Женщины чувствовали в нем человека, которому можно довериться, поделиться с ним своими горестями и радостями, и быть уверенными в том, что ни одно слово из их самых сокровенных признаний не станет известно жадному до злословия и интриг обществу. Редкая вещь, но он превратился в фаворита всей королевской семьи. Офицер стал своим у тетушек-мадам, которые были готовы облить грязью весь двор молодой четы, но о Валентине придерживались самого похвального мнения. Граф д’Артуа совершал в его обществе поездки по северу Франции, Валентин со своим полком сопровождал короля на коронацию в Реймс, после чего получил от него ренту, приносившую десять тысяч ливров в год. Сестра короля, Мадам Элизабет, хотела сделать его своим первым конюшим, но он вежливо отказался. Когда император Иосиф II решил в 1777 году навестить сестру, то Валентина, совершенно естественно, сочли наиболее подходящей персоной для встречи высокого гостя в Страсбурге.

Офицер проводил целые зимы в Версале, выезжая с королем на охоту, а с королевой — на верховые прогулки. Летом Эстергази неизменно приглашали в Трианон для сопровождения королевы и Габриэль де Полиньяк на прогулках и участия в любительских спектаклях. Прочие фавориты королевы не видели в нем соперника из-за его непривлекательной внешности, его считали капризом Марии-Антуанетты и были вынуждены приглашать везде, где должна была появиться она. Именно у королевы Валентин завязал дружеские отношения с графом фон Ферзеном, которые еще больше укрепились после того, как Эстергази понял, какие чувства связывают этих особ.

Невзирая на долговременное пребывание при дворе, Валентин не забывал своих военных обязанностей и неуклонно строил военную карьеру, получая очередные звания. В январе 1784 году он получил ленту ордена Св. Духа, награду для привилегированных особ: разумеется, это было сделано по желанию Марии-Антуанетты. Он был назначен губернатором Валансьена. Валентин был настолько занят этой двойной жизнью, что времени для личной у него не оставалось. Лишь плачевное состояние здоровья его матери и ее мольбы, подкрепленные настояниями сестры, благополучно вышедшей замуж за маркиза, заставили его задуматься о женитьбе.

Друзья и родственники быстро подыскали ему кандидатуру, сочетавшую его пожелания: девушка хорошего рода и одновременно богатая наследница, графиня Франсуаза д’Альвиль. Правда, она была на четверть века моложе жениха, но он все-таки решился на этот серьезный шаг, и в марте 1784 года молодых обвенчали в Версале в присутствии королевской четы и друзей по Трианону. В качестве свадебного подарка королева презентовала новобрачным ежегодную пенсию в 12 тысяч ливров. Невзирая на разницу в возрасте и малое время, которое Валентин мог уделять своей дорогой Фанни, брак оказался счастливым, и Господь благословил супругов шестью детьми.

Фавор королевы имел и оборотную сторону: Мария-Антуанетта хотела иметь Валентина при себе постоянно. Она держала его в курсе самых интимных событий своей жизни, например, сообщила ему, что ей предстоит кровопускание, и о своем предположении о последней беременности. Это предположение подтвердилось, и Валентин пишет: «Она приказала отрезать себе волосы и не употреблять пудру до самых родов. Я был чрезвычайно удивлен, увидев у нее много седых волос: больше, чем у меня». Когда он уезжал в свой полк, Мария-Антуанетта писала ему письма, иногда почти каждый день. К сожалению, эта переписка утрачена. Как-то королева сказала мадам де Полиньяк:

— Я знаю только двух истинных друзей на всем свете: вас и графа д’Эстергази.

Во время взятия Бастилии Валентин находился на месте дислокации своего полка, в Валансьене. Уже через два дня туда прибыли граф д’Артуа с сыновьями на пути в эмиграцию, за ним принц де Конде с семьей, далее эмигранты пошли потоком. В полку начались брожения, которые Валентин безуспешно пытался подавить, за что был осужден Национальным собранием. Эстергази написал письмо королеве, прося освобождения от командования. Для королевы это стало еще одной потерей. Отправив семью в надежное место, Валентин явился в Париж, во дворец Тюильри, где королевская чета радушно приветствовала его, но эта встреча была поистине душераздирающей.

Сторонники революции, зная близость Эстергази к королевской чете, попытались привлечь его на свою сторону. Эту задачу поручили де Лафайетту, но Валентин категорически отказался примкнуть к этому лагерю. Эстергази был одним из немногих, кому было позволено ежедневно посещать Тюильри, где он по вечерам выслушивал излияния Марии-Антуанетты. Королева осознавала, что необходимо бежать, но отчаялась убедить в этом короля. В конце августа 1790 года она настояла, чтобы Валентин эмигрировал в Лондон, где уже находилась его семья. Он активно переписывался с королевой. На следующий год, после провала побега в Варенн, Эстергази вернулся на континент, в Кобленц, где под предводительством графа д’Артуа собрались эмигранты. Там его удручала их полная невозможность организовать контрреволюционную деятельность. 11 сентября 1791 года королева направила ему письмо, которое адресат получил лишь несколько месяцев спустя. В него были вложены два перстня с тремя лилиями и выгравированной надписью внутри: «Презренный тот, кто их покинет», одно для Валентина, другое для Ферзена.

«Тот, что завернут в бумагу, предназначен для Него, отдайте его Ему от меня. Он сделан как раз по его мерке. Я носила перстень двое суток, прежде чем упаковать его. Отошлите ему от моего имени, мне неведомо, где он находится. Ужасное мучение не получать никаких